и развиваться неторопливым и естественным путем, на протяжении многих лет – и, возможно, именно поэтому она продержалась так долго.
С евнухами, как всем известно, шутки плохи: это люди опасные. Отставка Нарсеса, если верить преданиям, повлекла за собой не только прояснение политического статуса Венеции, но и гораздо более серьезные последствия, причем для всей Италии. Старик хорошо служил своему императору. В таком возрасте, когда иные давно уже наслаждаются заслуженным отдыхом, он воевал по всему полуострову, возглавляя одну отчаянную кампанию за другой. Даже потерпев окончательное поражение в битве с остготами у подножия Везувия в 553 г., Нарсес не успокоился. Он тотчас развернул масштабную программу реорганизации и реконструкции на вверенных ему землях и продолжал воплощать ее в жизнь еще целых двенадцать лет, пока, словно гром среди ясного неба, не грянула опала. Когда Нарсеса сместили с должности, ему уже исполнилось восемьдесят семь. Императрица София решила подкрепить отставку тяжким личным оскорблением: она послала бывшему экзарху в подарок золотую прялку и пригласила его прясть в женских покоях, коль скоро он не мужчина. Нарсес, как говорят, ответил: «Я спряду ей такую нить, конца которой она за всю жизнь не сыщет», – после чего отправил к Альбоину, королю лангобардов (обитавших на территории современной Венгрии), послов со всеми дарами Средиземноморья, приглашая его прийти и взять страну, порождающую такое изобилие.
Альбоин откликнулся на зов. В 568 г. лангобарды вторглись в Италию, и так началось последнее – и самое долгое – из всех варварских нашествий. Потоки беженцев вновь устремились из материковых городов в поселения на лагунах, но кое-что уже изменилось. Теперь это были не просто перепуганные беглецы в поисках укрытия, которое приютит их до лучших времен. В то, что придут лучшие времена, никто больше не верил. Все были по горло сыты кровопролитием, насилием и разрухой: с каждой новой волной завоевателей становилось все хуже. Так что теперь люди покидали свои дома не поодиночке, а целыми общинами, во главе которых шли епископы и несли святые реликвии, которым предстояло обрести пристанище в новых церквях и стать символической связующей нитью между прежней и новой жизнью – между прошлым и будущим.
Хроники того времени полны преданий и легенд, связанных с этой миграцией, которая продолжалась целых семьдесят лет, пока Италия оставалась под властью лангобардов. Например, в «Альтинской хронике» мы читаем, как Павел, епископ Альтино[7], услышал глас с небес, повелевший ему подняться на башню и посмотреть на звезды; и звезды указали ему путь на острова, где его народ обретет спасение (возможно, он увидел светящиеся дорожки на воде, в которой отражались эти звезды). Альтинцы последовали за ним и обосновались на острове Торчелло, в одноименном поселении, название которого – «Башенка» – напоминает о башне, на которую поднялся епископ. Схожим образом, под руководством своих епископов, если и не самого Господа Бога, жители Аквилеи