пока не открыл для себя историю жизни Джона Ньютона. Но это великая история любви, полная изумительных поворотов и неожиданностей, а также удивительной милости Бога.
Джону было семнадцать, и он мечтал о блестящем будущем. Отец его был капитаном. Он продумал всю дальнейшую жизнь Джона, и если бы тот следовал планам отца, то к тридцати неизбежно превратился бы в состоятельного человека, а к сорока стал членом парламента.
Джон не возражал.
План был таков. Предполагалось, что Джон отправится из Англии на Ямайку и устроится работать на плантации надсмотрщиком. Через несколько лет он заработал бы на приобретение собственной плантации. Впоследствии можно было бы вернуться в Англию, купить поместье и войти в парламент.
Все выглядело просто.
Однако всего за несколько дней до отплытия Джон неожиданно получил письмо от одной из подруг его матери. Поскольку мать умерла за десять лет до того, а подруга эта никогда ранее не присылала писем, – событие было явно неординарным.
В своем письме Элизабет Кэтлетт приглашала Джона в гости, если он когда-либо окажется неподалеку от той местности, где они жили. Но поскольку семья Кэтлетт жила в Эссексе, а Джон собирался отбыть в противоположном направлении – на Ливерпуль, а затем на Ямайку, маловероятным казалось, что он воспользуется приглашением миссис Кэтлетт, даже если бы ему и захотелось этого. Ему и не хотелось. Поездка на Ямайку привлекала его гораздо больше, чем визит к старой подруге матери.
Но вот отец попросил его съездить по одному поручению. По странному совпадению, Джон оказался в полумиле от дома семьи Кэтлетт и решил ненадолго к ним заглянуть. В семье Кэтлетт было шестеро детей, начиная с тринадцатилетней Мэри (которую все называли Полли) и кончая младенцем в колыбели. Джон сразу почувствовал себя как дома. Семейство было очаровательным. И Полли показалась ему самой очаровательной изо всех.
Она выглядела старше своих тринадцати, может быть, потому, что была старшей среди детей и нередко занималась домашним хозяйством. Ее отличала то ли застенчивость, то ли сдержанность – Джону трудно было решить что именно, – но она, несомненно, была уже леди. Ее нельзя было назвать красавицей, но когда она улыбалась – а это случалось довольно часто, – ямочки на ее щеках были на удивление привлекательными.
Джон влюбился без памяти. Прежде с ним ничего подобного не случалось. Он едва понимал, что с ним происходит. В ее присутствии Джон терял дар речи. Невероятно, чтобы тринадцатилетняя девочка могла так ошеломить юношу семнадцати лет, собиравшегося сколотить состояние на другом краю света.
В доме Кэтлеттов он так и не сказал, что готовится отплыть на Ямайку. Они же предложили ему погостить еще несколько дней. Находясь в состоянии почти гипнотическом, Джон с радостью согласился.
Девять лет спустя в письме к Полли он вспоминал эту первую их встречу: «Сперва я не понял, что меня так окрылило. Я мучился, когда тебя не было рядом. А в твоем присутствии едва решался поднять глаза.