страхах Танияру, мне стало бы легче, но опять не хотелось казаться слабой. Он не стал бы насмехаться, но упрямство оказалось сильнее. И в своих переживаниях я страдала одна.
Впрочем, и разрешиться от бремени хотелось. Вот уже два дня у меня ныла поясница. Как сказала Сурхэм, верный признак. Однако доброго расположения духа это не добавило – мое состояние раздражало. Недомогание испытывала редко, болела я нечасто. А теперь чувствовала себя нехорошо, и это мешало привычной жизни.
– Шанни, душа моя, чего же вы хотите? – спросил меня Элькос, выслушав жалобы. – Теперь это закономерно. Потерпите, в ближайшие дни всё закончится. Его Высочество готовится к встрече со своими родителями.
– А убрать эти ощущения невозможно? – сердито спросила я.
– Ваша названая матушка дала травки, заварите. А я сейчас влезать не стану, дабы не навредить. Это ведь не тошнота. Ваше тело готовится к родам, а мое вмешательство уберет недомогание, но может приостановить процесс. Этого делать не стоит. Выпейте травки.
– Благодарю покорно, – фыркнула я, но вздохнула и проворчала: – Простите. Что-то я сама не своя.
– Волнение вполне понятно и закономерно, – улыбнулся магистр. – Я не обижаюсь.
Травку я тогда пить не стала, рассудив, что могу потерпеть. Слова Элькоса о возможном вреде возымели определенное действие. И хоть я понимала, что мама дурного не посоветует, но облегчать себе самочувствие не решилась. И потому недомогание так и осталось со мной.
– Терпеть недолго, – сказала я себе и, поднявшись из-за стола, погладила поясницу. – Всего лишь до завтра. – И, передернув плечами, покинула кабинет.
В доме сейчас, кроме меня, была только Сурхэм. В очаге тлели остывающие угли – на сегодня готовить наша прислужница закончила. И то, над чем она колдовала с рассвета, уже забрали и унесли на поляну, где стояли столы в ожидании большого праздника.
Люди уже должны были собираться, но начнется празднование наступления лета только после того, как придет дайн. Сегодня с нами за столом должны были сидеть и пагчи с кийрамами. И если пагчи уже были айдыгерцами, то Улбах с женой и выбранные им воины-охотники оставались просто гостями, но гостями почетными.
Ягиры из бывших таганов к ним уже успели привыкнуть, и даже те, кто приезжал торговать или к родственникам, жившим на бывших Зеленых землях, смотрели без особого любопытства. Кийрамы с прошлого лета стали явлением обыденным, а в нашей части Айдыгера еще и почитаемы как союзники. Все помнили, что они шли за Танияром встречать объединенное войско, а после сражались под стенами Иртэгена.
Как помнили и о помощи пагчи, которые привели с собой унгаров. И если последние так больше и не появились на наших землях, то пагчи, как я уже успела напомнить, стали нашими соотечественниками. Жители бывших Зеленых земель спокойно принимали подопечных Дурпака, не пеняли на зеленые глаза и черные волосы, да и на искажение привычных слов внимания не обращали.
А вот тем, кто прежде жил в Белом камне, мирное соседство с пагчи давалось сложнее, да и представители