способный на что-то подобное?
– Можете поверить, мне не впервые доводится слышать такие слова, – сухо бросил Вебер, даже не повернувшись в сторону собеседника.
– Если уж ты на самом деле можешь предсказать будущее, то ответь, кто или что пытается свести моих людей в могилу?
– Понятия не имею.
– Сначала псы, теперь жуки. Когда нам ожидать следующей напасти?
– Как только мне станет известно – сразу скажу.
– Но ведь это еще не конец?
– Не знаю.
– Тогда что ты блять знаешь? – Смесь недоумения и раздраженности нашла свое отражение на искалеченном лице Остина, искажая его еще сильнее. Не нужно было иметь третий глаз во лбу, чтобы понять какие мысли вились в голове главаря гвардейцев в тот момент. Удивительно, насколько быстро его извиняющийся тон сменился неприкрытым разочарованием, враз с тем, как витающий в воздухе упрек обрел форму столь резкого вопроса.
– К сожалению мои предсказания не работают на заказ, в противном случае меня бы здесь с вами не было. – Намерения Верго вести доброжелательную дружескую беседу бесследно улетучились, уступив место накопившемуся раздражению и гнетущей обиде. – Сидел бы сейчас в лучших игорных заведениях Равии, попивая полусладкое семьдесят пятого года и лениво соря тысячами крат. Но нет, мне приходиться рисковать своей шкурой в богом забытой земле, выслушивая ваши упреки. А ведь на этом все не ограничивается, я вынужден распинаться, изо всех пытаясь не дать вам всем погибнуть. А мое непосредственное начальство, то бишь мой наниматель, коим вы, к слову, не являетесь, даже не удосужилось наделить меня, если позволите, соответствующими полномочиями. И теперь я, не то консультант, не то менталист, должен что-то всем доказывать. Вот бы мне кто объяснил какого черта тут происходит и что я, чтоб его, должен с вами всеми делать!
Вебер был готов (по крайней мере морально) к самому что ни на есть невыгодному для него обороту беседы, прекрасно отдавая себе отчет о сказанном. В его мыслях все озвученные претензии имели куда как более грубую форму, но даже будучи разгневанным наглостью и требовательностью своего спутника он был сдержан в своих высказываниях, и причиной тому послужил вовсе не страх перед собеседником, чье физическое превосходство было неоспоримо, но высокомерие и предусмотрительность предсказателя. Он не мог позволить себе упасть лицом в грязь, даже перед невежественным воякой это было недопустимо. На протяжении всей своей карьеры, одним из немногочисленных качеств что помогали Верго сохранять самоуверенность и веру в светлое будущее, была его гордыня. Именно взгляд сверху вниз на тех с кем ему приходилось работать, позволял дистанцироваться, возвыситься над ними в собственных глазах, обесценивая их насмешки и претензии. Снизойти до уровня общения обычного солдата, перейдя на язык ругани и грубых вульгаризмов для него было равносильно потере того самого преимущества, утрате незримой спасительной защиты в которой он