повторяет одно и то же: «Почему ты такая невнимательная? Я же воспитывала тебя другой. Посмотри, что ты с ним сделала. Иди скорее. Ему нужна твоя помощь. Твоя помощь. Твоя помощь». И Полина оседает на мягкий ковёр, который начинает загораться с краёв. Пламя становится всё сильнее, окружает её со всех сторон. Бабушка тоже полыхает огнём, но продолжает грозить пальцем, не чувствуя смертельного жара. И Полина просыпается, вся дрожащая и в холодном поту.
Что ещё можно было бы предпринять после такого? А это всего лишь один сон и сотни похожих. Она не придумала ничего лучше, чем пойти к психиатру.
Зайдя в ближайшую аптеку, Полина протянула продавцу рецепт. Та внимательно его изучила. Потом с видимым любопытством посмотрела на Полину и сказала:
– Сонапакс и Миртел только на заказ. В наличии не бывает.
– А не подскажете, для чего эти таблетки? – поинтересовалась Полина. – Если простыми словами.
– Сонапакс – нейролептик, такое антипсихотическое средство. Оказывает седативный эффект. А вам лечащий врач не объяснил?
– Нет.
– Его часто назначают шизофреникам, – зачем-то добавила продавец.
– Господи, – невольно прошептала Полина.
– Ну а Миртел в основном действует как антидепрессант. В общем, у вас тут убойный списочек. Так что? Будем заказывать?
– Конечно. Давайте оформим.
***
Егор Сергеевич Черепанов решил создать своё детективное агентство четыре года назад, после того, как до него дошли слухи о том, что начальство планирует сократить штат следователей. Дела́ стали раскрываться на редкость быстро, хотя количество их и возрастало. Больше всех преуспевали в этом молодые кадры, особо не проявляющие стремления копаться в нюансах расследуемых преступлений. Первая очевидная мысль, как утверждали они, как правило, оказывается и самой верной. Где их этому учили, Егор Сергеевич даже не представлял. В таком направлении молодые лейтенанты, даже лицами похожие друг на друга, всегда и двигались в своих незамысловатых делах, не заботясь о несостыкующихся деталях и сомнительных мотивах, но при этом повышая столь необходимую статистику раскрываемости. Егор Сергеевич для новых веяний оказался чужеродным элементом. Старая школа, детские мечты о справедливом возмездии, профессиональный подход к работе. Это было уже никому не нужно. Балом теперь правили бумажки, отчёты, звонки и указания сверху и полное безразличие к свидетелям и обвиняемым, зачастую в итоге меняющимися местами.
Егор Сергеевич, в общем-то, и стар ещё вовсе не был. Сорок шесть лет для следователя – это тот возраст, когда уже многое начинаешь понимать в людях и всё меньше копаешься в своей жизни. Азарт превращается в насущную необходимость просто работать, и времени на анализ и въедливое изучение деталей становится больше. Даже чересчур много. Тем более, что семьёй Черепанов обременён не был – жена ушла от него ещё в первый год их совместной жизни, объяснив свой