доступом к компьютерной информации; с широко распространенным нелицензированным производством и сбытом контрафактной видео- и аудиомузыкальной продукции; с преступлениями в сфере банковской и иной финансовой деятельности; с контрабандой в широких масштабах и т. д. Высоким остается уровень преступлений против личности, несмотря на повышение их раскрываемости; а также иных преступлений, проблема усиления борьбы с которыми еще не снята[51]. Актуальность применения специальных знаний в расследовании преступлений весьма ощутима.
В действующем уголовно-процессуальном законе не содержится понятия специальных знаний. По всей видимости, такой подход законодателя к данному понятию связан с тем, что он предлагает его понимать интуитивно, однако это не снимает, а еще больше углубляет проблему понимания того, в чем состоит различие между специальными и неспециальными знаниями[52].
Интересна точка зрения А. В. Верещагиной, которая в этой связи отмечает: «Поскольку в УПК РФ не дано понятия специального знания, … это чревато серьезными негативными последствиями, заключающимися в том, что суждения лица, не обладающего достаточной квалификацией, могут лечь в основу принимаемого решения (случайно или намеренно)»[53].
По мнению А. М. Зинина, в последнее десятилетие наблюдается ситуация, когда правоприменительная практика показывает, что для принятия решения требуется не только найти необходимый нормативный акт, но и сопоставить его с другим, также регламентирующим определенную сферу деятельности и сложившаяся ситуация решается путем привлечения лиц, сведущих в отдельных отраслях права, для консультаций[54].
Как полагает С. П. Жданов, современный уровень развития российского законодательства, широкое использование специальных познаний в ходе различных процессуальных действий, требует однозначного решения употребляемого на законодательном уровне понятийного аппарата, в том числе понятия специальные познания; имеются основания и для признания (наряду с институтом судебных экспертиз) факта формирования относительно самостоятельного межотраслевого правового института использования специальных познаний специалиста[55].
В то же время Н. П. Майлис под специальными знаниями понимает такие знания, которые основаны на теоретических, базовых положениях соответствующих областей знаний и которые подкреплены полученными в ходе специального обучения или первичной деятельности навыками[56].
С. П. Жданов указывает, что «основным понятием в понятийном ряду правового института специалиста может стать понятие «специальные познания», так как, по его мнению, понятий «знания» и «познания» различны. Понятие «познание» отражает движение, процесс получения нового знания, а понятие «знание» – определенный результат этого познавательного процесса. Что же касается указания на наличие в структуре специальных познаний