немецком языке есть для них специальное слово, но его нет в английском. Эти дети слышат, однако не говорят, хотя при этом не являются глухонемыми. В таких обстоятельствах весьма трудно определить, отстает ли ребенок в развитии или нет, тем более что впоследствии некоторые из таких детей оказываются очень умными, к тому же прекрасными ораторами. Я знаю людей, как среди мертвых, так и среди живых, которые, сталкиваясь с огромными трудностями в начале жизни, позже могли красиво говорить. В нашем случае нужно искать один из двух сценариев: ребенок либо отстает в развитии, либо избалован. В каком-то смысле образы жизни избалованного ребенка и ребенка, отстающего в развитии, идентичны. Но вполне возможно, что в этом ребенке присутствует комбинация, и определить истину будет трудно.
«Отец невысокий, тучный мужчина на пенсии, мать – очаровательная и привлекательная женщина. Есть две старшие сестры шестнадцати и четырнадцати лет. Других детей не было. Родители дружелюбны, ссор в семье нет, но главная в доме – мать. По ее словам, отец больше всего любит старшую дочку, а мальчик всегда был ближе к ней».
Видите, у ребенка есть определенное преимущество: он единственный мальчик и младший в семье. Возможно, этот случай и исключение, но я не часто встречал счастливый брак, когда один из родителей доминировал в доме. Когда мать говорит, что мальчик ей ближе, она явно недоговаривает. Наверное, следовало бы добавить: «И я его избаловала».
«Мальчик чаще говорит о матери, чем о других членах семьи. Домашние зовут его Постреленок – весьма неподходящее прозвище для медлительного и отстающего в развитии ребенка. Обе девочки учатся в старшей школе и очень смышленые».
Когда один ребенок в семье очень способный, обычно можно начинать искать проблемы с другими детьми. На фоне более умного сверстника другие дети в сравнении кажутся хуже, что, вероятно, и произошло в нашем случае. Заласканного ребенка легко лишить силы духа; возможно, такая беда и приключилась с Робертом. Что дает нам лучик надежды – ведь умного ребенка легче лишить силы духа, чем слабоумного мальчика, и позволяет заключить, что до школы ребенок был смелее. Наверное, дело все-таки не в задержке развития.
«Поступать в школу нужно было на основе конкурсного отбора, и мальчику продемонстрировали результаты сестер. Его нынешний учитель такой ход событий не одобрил».
Это благополучно подтверждает нашу точку зрения.
«Отец относится к сыну критически, считает, что мальчик таким родился и ничего изменить нельзя. Мать говорит, что никого из детей ни разу даже не шлепнули. Она признается: “Он наш единственный сын, наш малыш. Таким ударом было узнать, что он не такой, как все”».
Обреченность отца смущает, ведь очень часто ребенок развивается, сообразуясь с мнением о нем отца. В частности, по этой причине мы считаем, что обязаны ободрить этого ребенка, дать ему почувствовать надежду на нормальное развитие. А тот факт, что он все же доучился до третьего класса государственной школы, наводит меня на мысль, что случай не безнадежный.
Предположим,