упомянуть, что магия ожила внезапно, – прошептал отец, обмакивая перо в чернила, – и никому бы не принесла вреда, если бы девочку не спровоцировали…
Понял, что не прав, только когда произнес. В ту ночь магия отражения убила его старшую дочь. Джас не просто прикрылась щитом, а отправила убийственный смерч назад к сестре. Лорд Варандак в сердцах смял бумагу и бросил в урну. Та уже была полна.
Джас поцеловала отца в лысеющею макушку и пошла дальше, в комнату к средней сестре. Гристель еще не уехала, хотя тетушка с домочадцами покинула Долины сразу после похорон. Грис сидела на кровати, сложив ноги на восточный манер, и что–то читала. Джас забралась к ней и заглянула в тетрадь. Это был дневник Аделин. Никто не подозревал, что она вела его, иначе и в нем покопались бы следователи.
Читать чужие излияния было не принято, но Гристель это не остановило. Средняя дочь лорда Долин грызла ноготь на большом пальце – верный признак того, что она злилась. Джастина вчиталась в строки – старшая сестра нелицеприятно отзывалась о ней: «Грис – моя плохая копия. Глупая, взбалмошная, завистливая».
Тина была уверена, что и принцу в тетради было отведено немало строк, раз Адель так разъярили невинные объятия, которые она приняла за любовные. Не зря начинающих магов несколько лет держали в Академии. Проснувшийся дар менял характер не в лучшую сторону, и понимание, каким оружием ты обладаешь, приходило только к концу обучения, когда все процессы стабилизировались. Звание мага давалось только после того, как храмовики проводили сложнейший ритуал закрепления дара. Даже на каникулы позволялось ехать лишь тем ученикам, которые доказывали, что полностью владеют собой. Но и здесь вышла осечка – взрыв Адель тому доказательство. Декану, подписавшему Аделин документы на отпуск домой, тоже придется ответить перед следствием. Она сорвалась в первый же день.
– Сука, – прошипела Гристель, швыряя дневник на пол. – Какая же ты была сука! – и недобро сверкнув глазами, добавила: – Зато теперь я первая наследница Долин!
Брошенная тетрадь открылась на одной из страниц. Джастина наклонилась над ней. Огонь из камина позволял прочесть строки, которая погибшая сестра посвятила Родерику. Она объяснялась ему в любви. Рисовала на полях сердечки, цветы и губы, приоткрывшиеся для поцелуя. Дневник влюбленной девочки.
И тут Джастина впервые поняла, насколько в произошедшей трагедии велика вина Родерика. Он внушил любовь ее сестрам. Он играл с их сердцами, преследуя свои вражеские цели. Джас сделалось до того обидно за Аделин, попавшуюся на удочку коварному соседу, что она схватила дневник и закинула его в огонь. И оглохла от крика Гристель. Не дожидаясь, когда в комнате сделается тесно – уже слышались торопливые шаги, срывающиеся на бег, Тина вернулась к себе и притворилась спящей.
– Что там случилось? – спросила она, когда в двери завозился ключ. Притворно зевая, потерла глаза.
– Ничего, – хмурый стражник прошелся взглядом по прикрывшейся одеялом девушке, потом исследовал каждый угол, словно в то зарешеченное