так и не призналась мне, от кого понесла, – его голос сорвался, и князь устало осел на стул. – Единственное, в чем я могу упрекнуть Варвару, это в том, что она недоглядела за Есей, хотя и тут дочь призналась, что все случилось уже на пути домой, в одном из трактиров.
– Разве при ней не было охраны? – удивилась я.
Казимир пожал плечами.
– Я не знаю, – проговорил он, – я ничего не знаю. Есеслава молчит и не хочет говорить со мной о том, что произошло. Она вообще ни о чем не хочет говорить, а просто целыми днями сидит дома и медленно угасает на моих глазах. Это невыносимо видеть, как твой ребенок умирает.
Мне показалось, что еще немного и этот мужчина, воин, князь, расплачется, словно дитя малое, но Казимир сумел взять себя в руки и, когда снова поднял взгляд, его глаза были сухими.
– А теперь ответь на мой вопрос, княже, – произнес ведьмак, при этом голос его звучал не как просьба, а скорее, как приказ. Я бросила взгляд на Роланда и поразилась жесткости, проступившей на его лице.
– Что ты хочешь знать? – спросил Казимир.
– Все просто, я хочу узнать, есть ли у нашей панны Варвары дети, а точнее, сыновья?
Князь с ответом не медлил. Покачал головой.
– Нет, – сказал он, – есть младший брат, но я не думаю, что он как-то замешан во всем этом, – Казимир чуть прищурил глаза.
– Светлый князь, я задам тебе еще один вопрос и пусть тебя не пугает его содержание. Скажи мне, если не преведи Боги, ты умрешь, кто наследует титул и земли?
Казимир вздрогнул, словно от удара.
– Есеслава, кто ж еще, – ответил он после минутного молчания.
Роланд кивнул.
– Все понятно, – произнес он и добавил, – этой ночью мы с панной помощницей вернемся сюда. Сделай так, чтобы доступ ко входу нам был открыт и предупреди своих людей, чтобы никто из них не выходил из своих комнат, пока не рассветет. Что бы ни произошло, что бы вы не услышали, вы должны оставаться в своих комнатах. И ты, князь, тоже будешь ждать! И никто не должен в эту ночь находиться с княжной. Едва упадет солнце, я приеду.
Во взоре князя промелькнуло что-то безумное, вызванное страхом за родное дитя.
– Что с Есей? – он вскочил со стула, рванулся к ведьмаку, да так и застыл, стоило только Роланду посмотреть на него сурово.
– Я все расскажу тебе утром, князь,– спокойно проговорил Роланд. – Не раньше. И поверь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь княжне, – ведьмак осекся и, оглянувшись на меня, с улыбкой добавил, – мы сделаем все, что в наших силах!
Мы возвращались в таверну в молчании. Роланд ехал чуть впереди, я следом. Мрак затесался между нами, изредка оглядываясь на меня, словно проверял – не отстала ли по дороге.
«Странный пес», – подумалось мне.
– Так ты уже поняла, с кем мы имеем дело? – нарушил затянувшееся молчание ведьмак и, присадив своего жеребца, дождался, когда мы поравняемся, чтобы дальше поехать рядом.
– Думаю, – призналась я.
– Думай, думай, – кивнул мужчина и окинул меня задумчивым