впились в края стены, обхватив ее с двух сторон. Теперь я поняла, почему здешние стены толщиной в десять футов. Это не защитное сооружение. Край крепости – это гребаный насест.
У меня сам собой открылся рот. За пять лет жизни здесь я никогда такого не видела, но мне никогда и не разрешали смотреть на то, что происходит в День новобранца.
Несколько кадетов закричали.
Наверное, каждый хочет стать всадником дракона, пока не окажется в двадцати футах от него.
Пар обдал мое лицо, когда темно-синий дракон шумно выдохнул через широкие ноздри. Его сверкающие голубые рога поднимались над головой в элегантном смертоносном изгибе. Он расправил и сложил крылья – их верхний сустав венчал свирепый коготь. Хвост тоже представлял угрозу, но я не могла разглядеть его под таким углом или хотя бы определить, к какой породе относится каждый из драконов, не имея такой подсказки.
Верно лишь одно: все они смертельно опасны.
– Придется снова привлекать каменщиков, – пробормотал Даин, когда куски скалы начали крошиться под хваткой драконов, обрушиваясь на двор валунами размером с мое туловище.
Перед нами сидели три дракона разных оттенков красного, два зеленых – как Тейн, дракон Миры, – один коричневый, как у мамы, один оранжевый и огромный синий. Все они были массивные, они затмевали саму мощь цитадели и глядели на нас, прищурив золотистые глаза в полном, абсолютном осуждении.
Если бы мы, ничтожные людишки, не были нужны им, чтобы развивать способности к печатям, проявляющимся от связи, и плести защитные чары вокруг Наварры, я уверена, они бы съели нас всех и покончили с этим. Но им нравилось защищать Долину – долину за Басгиатом, которую драконы называют своим домом, – от безжалостных грифонов, а нам нравилось жить, потому и появился столь необычный и маловероятный союз.
Мое сердце рвалось из груди, и самой мне тоже хотелось бежать. Одна мысль о том, что я должна оседлать одного из них, охренительно смехотворна.
Из строя Третьего крыла с громким криком выбежал курсант и бросился к каменной башне позади нас. Мы все обернулись, глядя, как он несется к огромной арочной двери в центре стены. Отсюда я с трудом разбирала слова, высеченные на арке сверху, но я знала их наизусть. Дракон без своего всадника горюет. Всадник без своего дракона мертв.
Единожды связанные, всадники не могут жить без своих драконов, но большинство драконов прекрасно живут после смерти всадника. Поэтому они выбирают тщательно, чтобы не унизиться, выбрав труса, ведь дракон никогда не призна́ется в ошибке.
Красное чудовище слева открыло свою огромную пасть, обнажив зубы размером с человека. Эта пасть при желании могла бы раздавить меня, как виноградину. Огонь плеснул вдоль драконьего языка, а затем вырвался в сторону бегущего струей жуткого пламени.
И тот превратился в кучку пепла на гравии, не успев добраться даже до тени убежища.
Шестьдесят восемь погибших.
Жар от огня обжег мне щеки,