теплее.
– На вступительных экзаменах ты была среди лучших по баллам за скорость и ловкость. У тебя все получится. У всех Сорренгейлов прекрасно получается.
Она провела тыльной стороной ладони по моей щеке, едва касаясь кожи.
– Так похожа на своего отца, – прошептала она, прежде чем прочистить горло и отступить на несколько шагов.
Да уж, все ее награды получены не за проявление эмоций.
– Я не смогу признавать или афишировать наше родство в течение следующих трех лет, – сказала она, присаживаясь на край стола. – Поскольку, как генерал, командующий Басгиатом, я буду изрядно выше тебя по званию.
– Я знаю. – Это меньшее из того, что меня беспокоило, учитывая, что она едва ли признавала меня и сейчас.
– К тебе не будет никакого особого отношения только потому, что ты моя дочь. Скорее всего, командующие будут третировать тебя даже сильнее, чем остальных, чтобы заставить проявить лучшие качества. – Она приподняла бровь.
– И об этом я тоже знаю. – Хорошо, что я тренировалась с майором Гиллстедом последние несколько месяцев – с тех самых пор, как мама приказала мне это делать.
Она вздохнула и заставила себя улыбнуться.
– Тогда увидимся в Долине, на Молотьбе, кандидатка во всадники. Хотя, полагаю, к закату ты станешь кадетом.
Или мертвецом.
Хотя никто из нас этого не сказал.
– Удачи, кандидатка Сорренгейл. – Она вернулась за свой стол, отгородившись им от меня.
– Спасибо, генерал. – Я взвалила рюкзак на плечи и медленно вышла из кабинета.
Охранник закрыл за мной дверь.
– Она окончательно свихнулась, – громко сказала Мира.
Она стояла в центре коридора, аккурат между двумя охранниками.
– Теперь они доложат ей, что ты так говорила.
– Как будто они сами не знают, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Пойдем. У нас только час до того, как все кандидаты должны явиться. Их там несколько тысяч у ворот, я видела, пока поднималась.
И она быстро зашагала, провожая меня вниз по каменной лестнице и дальше, по переходам – к моей комнате.
Ну… к тому, что раньше было ею.
Всего за тридцать минут отсутствия все мои личные вещи упаковали в ящики, которые теперь стояли в углу. Мой желудок сделал кульбит и, судя по тому, как мне стало паршиво, просто шлепнулся на деревянный пол. Мама… Она просто взяла и упаковала всю мою жизнь.
– Она охренительно эффективна, надо отдать ей должное, – пробормотала Мира, прежде чем повернуться ко мне и окинуть внимательным, оценивающим взглядом. – Я надеялась, что смогу отговорить ее от этого. Ты никогда не была предназначена для квадранта всадников.
– Ты упоминала об этом. – Я приподняла бровь. – Раз или два.
– Прости. – Она поморщилась, присела и начала распаковывать рюкзак.
– Что ты делаешь?
– То, что когда-то Бреннан сделал для меня, – тихо ответила она, и горе холодной