И поговорить не любят. Не то что я. Поэтому, – он поиграл бровями, давая тем самым понять, что под словом «поэтому» он вообще подразумевает, – я смог целиком и полностью завладеть твоим вниманием.
За спиной хмыкнул Ян. Он шел за нами и точно прислушивался к разговору.
Никак не отреагировала ни на Марта, ни на Января. Мне по-прежнему казалось, что я сплю. Пусть часть меня и признавала, что все это реально. Вторая же полностью отрицала происходящее, склоняясь к тому, что таки да, это кома. Уже одно то, что я имею честь разговаривать с Январем, Мартом, Февралем, Июнем и так далее, говорит о том, что где-то что-то у меня куда-то не туда заехало.
Хотелось переключить свое внимание на что-то более реальное. Еще боялась лишний раз думать о родных, которые точно себе места не найдут, когда обнаружат, что меня нет. Но ведь мне сказали, что обратно я вернусь с разницей всего минут в десять. Плюс-минус особой роли не играет. Но стоит ли так слепо доверять тем, кому доверять совсем не хочется?
От мысленных метаний начала болеть голова. Пришлось заставлять себя не думать о плохом. Лес, окружающий нас, смог немного в этом помочь. Я на самом деле словно оказалась в сказке. Высокие, облаченные в снежные шубы, деревья. Под ногами вытоптанная тропинка. По обеим сторонам от нас стены из все тех же деревьев. Еще, несмотря на то что уже было довольно поздно, света хватало на то, чтобы как следует все рассмотреть. Свет, как оказалось, давали маленькие светлячки. Желтоватые и белые точки кружили между стволов деревьев, баловались над нашими головами, нервировали белок. Вот последнее особенно мне нравилось. Рыжие проказницы фыркали, тихо переругивались. Пытались отмахнуться от назойливых светлячков то лапками, то пушистыми хвостами. А те продолжали их доставать. То слегка коснутся уха, то чуть ли в глаз не лезут.
Но даже эта красота не смогла сравниться с той, что я увидела немногим позже. А именно – мы, после недолгой прогулки по тропке, вышли на большую поляну, на которой возвышался самый настоящий терем. Сначала мне показалось, что он создан изо льда. Однако, потом, приглядевшись, я поняла, что это просто искусная иллюзия, если можно так выразиться. Терем был деревянным. Шероховатости дерева были видимы через толстый слой льда, окутывающий жилище месяцев.
Зато рамы на окнах были вполне себе ледяные. Стекло же, наоборот, ничем не отличалось от вполне себе обычного, опять же, стекла. Крыша была голубой. То ли из-за того, что льда там было больше, то ли очередная иллюзия, плод моего больного воображения… Как знать? Если приглядеться еще более внимательно, то и витиеватый рисунок можно было рассмотреть. Он вился по рамам окон, словно плющ и переплетался между собой.
– Вот и наш дом, – указал рукой на крыльцо Март. – Сейчас перекусим. Ты согреешься. И я, так уж и быть, покажу тебе наших красавцев.
– Это каких? – полюбопытствовала я.
– Коней, разумеется, – хмыкнул месяц. – Статные, белоснежные, с серебристой гривой. Пока зима, все здесь напоминает лед и серебро. Но стоит наступить весне… Как лес заиграет более