посмотрел он на меня.
– Руку свело, сядь на стульчик, высоковат ты немножко, – пробормотала я, и на этот раз сосредоточилась на процессе срезания одежды, совершенно выкинув из головы, с кого именно её срезаю.
По ощущениям, что приходили ко мне от Рэйнхарда, я примерно представляла то, что увижу. Однако же все равно не ожидала, что всё будет настолько плохо! Его темная кофта из мягкой ткани имела второй слой из особой некогда белоснежной ткани, судя по всему пропитанной какой-то мазью, так на вид мною не определимой, а вот то, что скрывала под собой материя, заставляло невольно содрогнуться. Его некогда ровная кожа была покрыта бесчисленным множеством отрытых язв, не только совершенно отвратительных на вид, но и источающих особый запах гниющей плоти. Будь на его месте простой человек, то он давным-давно был бы мертв. Но сущность аланита, его сила и магия, живущая в его теле, не давала этому случиться, и всё, что оставалось этому мужчине, – так это гнить заживо и терпеть такой силы мучения, каких не пожелаешь и врагу.
Тем временем я молчаливо опустилась на колени, срезая с него брюки и снимая сапоги. Внизу дело обстояло не лучше. Сняв перчатки, взяла отрез подкладки: необходимо было понять, чем ему её пропитывали. Как и ожидалось, смесью из наркотических трав.
– И как, помогает? – изогнув бровь, посмотрела вверх на мужчину, что всё это время следил за мной.
– С этим я могу терпеть, – просто ответил он.
– Ясно, руку дай мне.
Его лицо, кисти рук и стопы пока были менее всего пострадавшими частями тела. Но сейчас меня интересовало нечто другое.
– Мне нужна твоя кровь, ясно? Совсем немного, – вот именно в такие моменты мне всегда хочется выйти на свежий воздух. Даже словами не передать, как мне отвратительна подобная процедура, но и от неё никуда не деться…
Ножницы всё ещё были при мне, потому, повернув его ладонь, я легко проколола один из пальцев ими. Мужчина даже не вздрогнул. Сняв каплю выступившей крови указательным пальцем, я тут же залечила крошечную ранку. Сунула палец в рот, прикрыв глаза и стараясь не думать о том, что это такое. Мне нужна была информация, в ней сокрытая.
Обычно у меня уходит от минуты до пяти, прежде, чем я могу понять всю картину, тут же меня не было около десяти. И скорее не потому, что я не могла понять, что с ним – в это время я принимала решение, как вести себя дальше. Хотя к чему это… я не тот целитель, из которого пациент может вить веревки. Только не тогда, когда я уже взялась за дело.
– Мне абсолютно наплевать, что ты там себе навоображал о своей собственной значимости для Империи, – наконец заговорила я, – но раз уж ты ввязал меня в это всё, то будешь делать то, что я тебе скажу. И из этой комнаты ты не выйдешь, пока я не скажу, что можно выйти. Это понятно?
Некоторое время в комнате царило молчание, пока, наконец, он его не нарушил.
– Вы знаете, что со мной…
– Как и ты, – оборвала я его. – Уж не настолько имперские лекари отсталые, чтобы не диагностировать то, что с тобой сделали. И ты обязательно поделишься со мной, кого из