снаряды системы залпового огня «Смерч» обрушились на жилые высотки и частный сектор вокруг.
От девятиэтажки за моей спиной остался только передний фасад – панелька просто сложилась внутрь. За ней – еще одна. Вокруг погорели одно- двухэтажные хаты. Целехонький кофейный ларек на фоне этого апокалипсиса смотрелся как пальма на Северном полюсе. По этой улице и проходит один из гуманитарных маршрутов, по
которому российская сторона предложила мирному населению выходить из Киева в сторону Белоруссии.
Однако из столицы пока сюда не выезжала ни одна машина.
– Мы из Андреевки, – говорят мужики на переднем сиденье. – Едем в сторону границы, на Киров. Нас 10 человек.
– Мама, что там? – доносится детский голос изнутри «Газели».
Открывается боковая дверь. На втором ряду – три женщины, за
ними, в кузове, на разложенных матрасах, – детишки, мал, мала. Смогли вырваться из села, когда оно было взято под контроль российскими войсками.
– Мы 14 дней просидели в погребе, только слышали выстрелы, а откуда, кто – не знаем, – едва не плачет пожилая женщина в красном платке. – Едем в Белоруссию. Я родом оттуда, с Кирова. Детки, пропускайте нас. Чтоб пока не темно проехать. Мы такого натерпелись. С нами пятеро детей.
Объясняю, что надо медленно подъехать на блокпост в 300 метрах выше по улице, где после проверки их направят дальше по гуманитарному маршруту.
– Мы из села Дружня, – говорит женщина в следующей легковушке. – Десять дней в подвале сидели, я уже ничего не понимаю, что там происходит. Хочется мира, тишины, спокойствия и обычной жизни нормальной. Понимайте, как хотите.
За годы работы я видел много беженцев – в Ливии, Ираке, Афганистане, Донбассе… Они везде одинаковые. Испуганные, психологически уязвимые, уставшие, голодные. Мучать таких людей политическими вопросами бесполезно. Во-первых, они не в том состоянии, чтобы трезво оценивать происходящее. Во-вторых, из страха перед камерой или вооруженными людьми вряд ли будут искренними. Поэтому я не лезу к ним в душу с расспросами. Протягиваю белую тряпку и советую завязать ее на зеркала, чтобы было видно издали. Машина уходит к блокпосту…
На этом направлении крупные формирования ВСУ и нацбатальонов были разгромлены или отброшены. Однако украинская сторона перешла к тактике малых групп, которые нападают на проходящие конвои, атакуют одиночные машины, совершают теракты, как сказали бы на Западе, «под чужим флагом». Диверсанты передвигаются на машинах с V-знаками и в российской форме, в том числе – наемники, потянувшиеся в Незалежную за длинным рублем. Точнее – гривной. К примеру, в этом районе, по данным разведки, действует группа из 70 человек, половина из которых – чеченцы, часть имеет террористический опыт в Сирии.
Семейный ужин. В подвале школы в Катюжанке, Киевской области
Об этом мне рассказали в расположении Росгвардии в одном из населенных пунктов, который контролируется подразделениями из Чеченской республики.
– Нас