покореженная, с вывернутыми петлями.
Верховный маг Бальтазар Тосса разглядывал внушительную груду камней, закрывающих вход в тоннель, который вел из камеры на свободу.
Верховный маг кивнул своим мыслям, прикрыл глаза и втянул носом воздух:
– Ландыш, – сказал он. – Чувствуете? Духи все еще не выветрились.
За его спиной хранили молчание пять чернокнижников. Судя по их каменным лицам, они ничего не чувствовали.
– Что ж, это наука нам всем. Не стоит, даже шутки ради, оставлять в тюрьме лазейки. Мятежный магистр, должно быть, смеется в могиле. Дело последних лет его жизни все же принесло плоды.
– Я не мог предположить, – сказал страж, – Мадс вел себя как обычно. Сказал, что ведет девицу на допрос и отметить ее следует без имени. Я и записал… Элена Хальма восьмая… и…
– Убавь, слепит, – бросил верховный маг, прервав поток объяснений.
Стражник, держащий светильник, поспешил выполнить приказ, и камера погрузилась в мягкий полумрак.
– Мы можем восстановить тоннель и посмотреть, где они вышли, – сказал один из чернокнижников.
В его голосе сквозило сомнение. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: подземный ход не подлежал «ремонту».
– Нет нужды тратить силы и время. Мы примерно знаем, куда он ведет.
Бальтазар Тосса был в ярости, но при этом внешне оставался совершенно спокоен.
– Они не уйдут далеко, – сказал он и по-отечески похлопал ближайшего чернокнижника по плечу.
Маги почтительно расступились, давая дорогу.
Верховный маг поднимался в свои покои, когда ему навстречу вышел Дагберт Хант. Магистр боевой магии выглядел встревоженным.
– Что еще? – чуть резче, чем хотел, спросил Тосса, предчувствуя плохую новость.
– Мы обнаружили тело Мило Пакса. Ему перерезали горло. Захария Ламми, к которому несчастный Мило был приставлен, исчез.
– Не дворец, а проходной двор, – заметил Бальтазар и нахмурился.
– Думаете, он заодно с этими двумя?
– Не знаю. А мне сильно не нравится, когда я чего-то не знаю. В любом случае, всех троих нужно вернуть. Живыми, Дагберт. Это важно. Особенно девчонку. Захарию и Мадса, – он выдержал паузу, – по ситуации.
– Я отправлю по их следам лучших ищеек.
– Да, уж, сделай милость, – раздражение все-таки вырвалось наружу, слова так и сочились ядом. – Нет ли вестей из Квилара?
– Увы, государь, никаких.
– Они знают, что мы сбежали, – сказала я и сильнее толкнулась шестом.
Лодка послушно выровнялась и рассекла лунную дорожку. Течение было медленным и плавным. Ивы на обоих берегах полоскали свои косы-ветви и о чем-то шептались с ветром.
Мадс полулежал, прикрыв глаза, его рука свешивалась за борт, ласково касалась воды.
– Угу… – откликнулся он.
– Они не будут восстанавливать тоннель. Ты его хорошо обрушил.
– Может быть, и не стоило так стараться.
Чернокнижник тяжело вздохнул. Он здорово выложился, потратил много сил.
– По нашим следам пустят лучших ищеек.
– Какая честь, – на этот раз Мадс усмехнулся, глаза весело блеснули.
– Не жалеешь, Мальта? Теперь будет не так легко, как во дворце, где кормежка по плану и теплая постелька.
При упоминании постели, я сжала зубы и мотнула головой. Нет, уж… спасибо. Я предпочту быть от дворца Айль и особенно от верховного мага как можно дальше.
– Захария, кажется, тоже бежал.
– Это хорошо. Им придется повозиться и разделить силы.
– Он убил того парня, которого ты оглушил.
Новость не произвела на Мадса большого впечатления.
– Что ж… не повезло ему, – пожал плечами он.
Потом чернокнижник приподнялся и стал внимательно смотреть на берег. Что он там пытался высмотреть – загадка. Темные силуэты деревьев. Черный купол неба с редкими яркими звездочками.
– Почти, – сообщил он.
Тут я решилась спросить.
– Куда мы плывем?
– К одному другу. – Последовал лаконичный ответ.
Мне сделалось не по себе.
– Мадс… Я не могу вернуться к верховному магу. Он приготовил мне долгую и мучительную смерть.
Чернокнижник молчал. Он наклонил голову так, что глаза скрывала густая тень.
– Нам нужно поскорее скрыться в землях троллей. Я могу поговорить с колдуном прямо сейчас…
– Дай мне шест, – перебил меня Мадс.
Мы с ним поменялись местами. Я села на низенькую скамеечку и обхватила себя за плечи.
– Твоему другу можно верить? Кто он?
Воображение услужливо подкинуло образ рыжебородого разбойника, который грабит обозы на большой дороге.
– Очень