приятным ровно столько, пока оно приносит облегчение. При этом ей ежедневно требовалось несколько минут прогулок по центру для удовлетворения бесконечной, необъяснимой к нему любви. Подруги часто обижаются за все более отчетливый эгоизм в их дружбе. Кажется, со временем они становятся ей неинтересны. Глупышки, никуда вы от меня не уйдете, мысленно посмеивалась Карина. Кто, кроме меня, заткнет любого зазнавшегося гаденыша? Расскажет вам массу интересных историй из жизни знаменитых людей? Все хотят дружить с Кариной, она такая остроумная. Вы зависите от таких, как я, глупенькие мои простушки. Вас восхищают мои споры со взрослыми, но сами вы никогда не осмелитесь признать верховенство своего мнения над общим. Да и откуда ему взяться, если оно у вас не отходит от развлечений, быта, и все ваше время сжигают сиюмоментные заботы? Тем не менее, я вас люблю даже такими дурехами, неосознанно тонущими вместе со своим народом.
Еще один отвратительный гудок, под самым ухом, разрезал нить ее мыслей. В раздумьях она не заметила, как перешла площадь, и шагала по проспекту Саят-Новы. Белоснежная «Нива», одна из сотен в городе, раздражающих своей одинаковостью, с копотно-черными стеклами и пятипалыми колесными дисками, резко затормозила перед ней. Тягостно вздохнув, Карина отвела взгляд, предугадывая все дальнейшие действия.
– Привет, красавица! – упоенно скрипнула высунутая из окна голова, с пухлой копной сальных волос на загривке, маленьким, почти точеным лицом, сошедшим бы за женственное, если бы не россыпь оспин на впалых щеках. Тонкой рукой он хлопал по двери машины в такт «Армянским парням», этой стремительно ворвавшейся во все колонки и телефоны города группе, воспевающей недопустимость ношения любой одежды, кроме идеально белых футболок, черных зауженных брюк, и лакированных туфлей с непременно вытянутым носом.
– Ты сегодня со мной уже здоровался. – Карина остановилась, взглянула на незадачливого наглеца просто, без привычной злобы на представителей подобного ему вида юнцов, чья вся молодая сила законсервирована в недрах их искаженного сознания. – Будешь здороваться при каждой встрече?
В глубине салона застыл силуэт почти такой же головы, как у его друга. Спокойный, с холодным блеском неизбежного ответа, голос Карины потряс взбалмошных приятелей.
– Что замолк? Забыл, как два раза проехал мимо меня?
– Нет, малышка, я не видел тебя сегодня. Такую красотку я бы запомнил.
– В таком случае это были другие такие же. – Карина презрительно выставила на него ладонь. – Ты и тебе подобные, даже внешне не различаетесь.
– Не забывайся, ты! – вскипал пассажир. – Таких, как ты, у меня полная сауна! Зови своего брата, друга, кого хочешь! Я буду говорить с ним. Много вас развелось, чистеньких на вид, а в мыслях только богатый парень.
– Послушай, болван, уши еще не работают у тебя? Вы все одинаково никчемные выродки.