керамический заварочный чайник, подаренный мне сестрой. Видимо, он стоял на столе, слева от меня.
Удар этим чайником пришелся в область правого виска Фазы. Чайник разлетелся в дребезги, забрызгав стены и висевший на вешалке медицинский халат остатками заварки. Фаза, как подкошенный, с грохотом упал на пол. Он тут же попытался подняться, но снова упал. Я отступил ещё на шаг, ожидая нападения его шестёрок, но увидел, что в дверях появился кто-то еще.
В дверях стоял Родион.
Увидев мой взгляд, обращённый в сторону двери, шестёрки резко испуганно обернулись. Родион каким-то спокойным, изучающим взглядом осматривал произошедшее. Самый высокий из шестерок-старшекурсников был Родиону ростом по плечо.
– Родя…,тут это…, короче…, Димон Фазу вырубил! – бессовестно, по-шакальи «заблеял» Тимур. – Вот, видишь?
Фаза сидел на полу и стонал, держась за голову. Родион также спокойно посмотрел на Фазу.
– Вы его приберите, куда-нибудь, – уверенным спокойным голосом сказал он.
Шестёрки засуетились, как по команде:
– Алик вставай! Пойдем. Пойдем-пойдем! Тебе холод к голове приложить надо. Пойдем!
Они подхватили Фазу под руки и вывели его из комнаты.
Родион прошёлся взглядом по пятнам заварки на стене и халате, посмотрел на пол, по которому разлетелись куски керамики от чайника, потом посмотрел на меня.
– Снимай рубашку. Надо рану осмотреть. И положи уже ручку.
Я посмотрел на свою левую руку так, как будто она была чужая. В кулаке была зажата ручка от разбитого чайника. Я бросил её на пол.
На груди слева была небольшая резаная рана, с ровными краями и длиной примерно три-четыре сантиметра.
– Он ему шею лезвием хотел порезать! – наперебой начали говорить пацаны, до этого сидевшие молча.
В соседней комнате у девчонок нашлась перекись водорода, зелёнка, лейкопластырь.
Когда Родион обработал и залепил мне рану, то почему-то засмеялся.
– Что, Родя? – спросил я. – Что тебе тут смешным кажется?
– Да так, – улыбаясь, ответил он. – Просто получилось «чайником по чайнику…»
Упал
– Чайником по чайнику! – засмеялись пацаны.
Родион тоже улыбался. Глядя на них, и я стал смеяться, держась за разбитую губу.
– Ты где научился раны-то обрабатывать? – смеясь, спросил я у Родиона. – Неотложка только на следующий год будет.
Родион тут же снова стал хмурым:
– На войне…
Пацаны, что смеялись, сразу же заткнулись, а меня даже дыхание остановилось.
– На… войне? – не своим голосом спросил я и, не моргая, уставился на Родика.
– Такие вот дела…, брат, – сказал он.
Мы все молчали.
– Так, всё! Отбой! – резко скомандовал он, встал и направился в сторону выхода. – Утром подъём в семь О-О!
– Родя, а он не умрёт? – спросил я ему в след, имея ввиду травмированного Фазу.
Родион остановился,