кобылы несут тройню,
Куры путь несутся по три яйца на дню,
Свини часто поросятся
А поля пусть колосятся,
Колосом большим, полным, наливным!
Далеко разбежались герои от Трои!
Сегодня от того мы кричим,
Что, дав простор подошвам,
Судьба, не щадя причин,
Топчется в нашем прошлом.
Как войску, пригодному больше к булочным,
Очередям, чем кричать «ура»,
Настоящему, чтоб обернуться будущим,
Требуется вчера.
Изучать философию следует в лучшем случае, после пятидесяти, выстраивать модель общества и подавно. Сначала следует научиться готовить суп, жарить – пусть даже не ловить рыбу, делать приличный кофе…
/И. Бродский из выступлений в Сорбонне/
Глаз как не выключенный телевизор и в опустевшей квартире, продолжает передавать изображение.
Уродливое трудней превратить в прекрасное, чем прекрасное изуродовать.
По положению пешки догадываются о короле.
По полоске земли вдалеке, что находиться на корабле,
Червяк устал извиваться в клюве…
Всюду полно людей, стоящих то плотной толпой,
То в виде очередей,
Тиран уже не злодей, а только посредственный
Лицедей…
Хочется бросить рыть землю,
Сесть на пароход и плыть,
И плыть – не с целью открыть,
Остров или растение, прелесть иных широт,
Новые организмы, но ровно наоборот,
Главным образом рот…
Письмо
Не надо обо мне, не надо ни о ком,
Заботься о себе, о всадница матраса,
Я был лишь лишним ртом, и лишним языком,
Подспудным грызуном словарного запаса.
И я на выручку не подоспею,
На скромную твою Помпею…
И вокруг твердой вещи чужие ей
Встали кодлой, базаря «ржавей быстрей».
/И. Бродский /
Семьдесят царей с отсеченными на руках и ногах их большими пальцами собирали крохи под столом моим; как делал я, так и мне воздал Бог.
/Книга судей 1:7/
Боги их будут для вас сетью…/Книга судей 2:3/
Жестокий мир, где светило в небе – копейка,
Где за деньги можно купить все,
Уважение, любовь, но поддельно то все.
Как в последнем действии мелодрамы,
Рушатся старые полит программы,
И Омон как меделянские псы,
Только хлопает глазами, да зубами кусает,
Надменно восклицая;
Что? Где? Кто? Куда? Молчать! Бунт! Путч! Запорю!
Но именно вам, за презрение,
За к свободе духа пренебрежение,
Не простит уж ввек, бедующее поколение…
Не верь улыбке следака,
Поддельна та, в ней нет добра,
Как потаскухина слеза,
Что лицемерна и подла.
Как поле минное она,
Взрывной опасности полна,
И взгляд игрив и голос мягкий,
Но, рухнет все как домик шаткий.
Лишь