ты мучаешь себя? – спросил он, – Почему постоянно осуждаешь. Ты не должна думать о себе плохо. Теперешний твой эгоизм вовсе не порок, это природный механизм защиты. И понятно, что сейчас ты ценна сама для себя, потому что носишь ребенка. Даже я должен быть на втором плане, а по твоим записям получается, что ребенок и я у тебя на первом месте, а ты сама лишь на втором. Это не правильно! Если с тобой что-то случится, ни ребенок, ни я просто не выживем! Подумай об этом! Я читал, что кто-то назвал эти месяцы беременности онтологическими в плане погруженности женщины в свой внутренний мир. Погруженности в себя, но не самобичевания за несуществующие грехи.
Он как никто понимал меня. Его отец был сто раз неправ, Макс в 18 лет более зрелый, чем иные в 30 и 40 лет. Мой самый лучший и желанный мальчик, который умеет так любить.
Все мои страхи вернулись и усилились. Правда, теперь я никому о них не заикалась, даже Максу, поскольку они касались прежде всего изменения моей внешности. Но он словно ничего не замечал, а мой растущий живот просто обожал. Я читала, что некоторых мужчин такое напротив отвращает. Слава богу, хотя бы пока никаких растяжек у меня не появилось. Впрочем, такие мелочи сейчас меня мало волновали, страхи мои объединились в одну ноющую душевную боль. Я прекрасно видела, что Макс чувствует все мои состояния, именно поэтому была уверена, что теперь он подыгрывает мне во всем, стараясь хоть как-то смягчить все мои тревоги.
Так прошли мучительные февраль и март. Но в начале апреля все словно отступило. Я была спокойна и весела, никакие тревожные мысли меня больше не одолевали. Мы с Максом готовили его квартиру к нашей будущей жизни втроем. Мы уже знали, что у нас будет девочка.
Квартира и вправду оказалась больше моей. Примерно раза в два. Сначала это поразило меня, а потом стало привычным. Мы перевезли сюда все необходимые вещи, кое-что подкупили из мебели и уже две недели жили здесь. Местоположение также было очень удачным, к тому же совсем рядом находился большой парк. В моей квартире предполагалось разместить маму, которая собиралась приехать со дня на день, чтобы помогать мне в роддоме и после него.
Сейчас стоял вопрос, который мы пока не решили – будет ли Макс присутствовать на родах. Вначале он сказал однозначно да, но теперь стал сомневаться:
– Мне кажется, я не смогу оставаться адекватным, если тебе будет очень больно. Нападу на медиков. Один раз я избил одного пацана, за то, что он издевался над собакой. Меня еле оттащили тогда, чуть полицию не привлекли. У меня тогда словно в голове помутилось. Я и сейчас ловлю себя на мысли, что могу не сдержаться.
– Но ведь твой отец уже оплатил вип палату, обещают обслуживание на высшем уровне. Роды будет принимать очень опытный врач и помощники у него самые лучшие. Мужья хотят присутствовать на родах только из-за каких-то модных веяний.
– А ты бы хотела, чтобы я присутствовал?
– Думаю, это зрелище не для слабонервных. Не каждая женщина выдержит, а тем более,