потухли, только несколько свечек еще мигали – достаточно, чтобы идти не спотыкаясь. Наши тени бешено плясали на стенах, нависая над нами и колеблясь. Коридор тянулся и тянулся; даже если бы это здание было размером со стадион, он уже должен закончиться. Наверняка он удлинялся от нашего волнения. Из боковых коридоров доносились далекие голоса – слова разобрать не удавалось, но в них слышались тревога и страх. Я по-прежнему ощущала под ногами тошнотворное колыхание маны, и гнев мало-помалу вытекал из меня, пока не иссяк. Остался лишь тягостный холодный ужас.
Все инстинкты, доведенные школой до совершенства, говорили, что за каждым поворотом таятся злыдни. Тревога еще усиливалась по мере того, как мы шли, но никто на нас не нападал. Это могло значить лишь одно: впереди караулит нечто худшее, например чудовище, который питается другими злыднями, и нужно прогулять урок и засесть в библиотеке. В данном случае это было абсолютно верное ощущение: мы прекрасно знали, что за тварь нас ждет. Страшнее не придумаешь. И мы устремлялись прямо к ней, приближаясь с каждым шагом. Другие тоже это понимали; я слышала их хриплое дыхание, которое в узком коридоре казалось очень громким. И тут я сообразила, что слышу не только наше дыхание.
В следующее мгновение это поняли все. Элфи остановился. Бормотание, доносившееся из лабиринта коридоров, зазвучало яснее. Вскрики, плач, тяжелые всхлипы. Послышался женский крик: «Помогите, помогите, ради Бога!» Пронзительный вопль длился всего секунду, но жуткое эхо донеслось до нас через полдесятка дверей. Это была недавно проглоченная жертва, если у нее еще хватало сил вопить. Сара, стоя позади меня, с трудом вздохнула; обернувшись, я увидела в потемках, что она стоит, зажав рот ладонью, и ее темные глаза полны непролитых слез.
Она взглянула на меня.
– В выпускном зале ты вытащила парня прямо из пасти чреворота, – сказала Сара чуть слышно, и в ее голосе прозвучала униженная мольба. Я бы предпочла враждебность.
– Его еще не до конца проглотили.
– Но…
– Нет, – коротко сказала я, однако Сара продолжала смотреть на меня, и ее лицо дрожало, как желе. Она не решалась мне поверить. – Фарш обратно не провернешь.
Сара резко отвернулась, словно не желала этого слышать – но зачем тогда вообще спрашивать?
– Пошли, – велела я Элфи.
Лицо у него было бледное и болезненное, но он тут же собрался с духом, расправил плечи и зашагал дальше по коридору.
Голоса становились все громче и громче. Элфи шел твердо и решительно, а вот я бы уже не отказалась немного притормозить. Я не сомневалась, что этот чреворот больше того, которого я убила во время выпуска; в кои-то веки я бы отнюдь не обрадовалась своей правоте. Эта тварь должна оказаться страшнее той, в библиотеке. Я слишком хорошо помнила звуки, которые она издавала, – негромкое тяжелое дыхание в тишине, среди темных шкафов. Тот чреворот протиснулся в школу через вентиляцию, и все равно он был невероятно, чудовищно огромным.
Я