и дальше от участка Сысоевых. К уху он прижимал сотовый телефон и время от времени бурчал в него что-то неодобрительное.
Едва ему позвонили, он сразу понял: разговор вырисовывается не самый приятный, а главное – требующий полного внимания. Общаться же в доме, где каждую минуту кто-то орал, хохотал, звал с ним выпить или просил смастерить арбалет вместо лука, было немыслимо. Поэтому Макар тихо исчез.
– Ты уверен, он так и выразился? – спросил он в трубку. – «Ваш друг вернулся»?
Собеседник заверил, что именно так и было сказано.
– Он передал, чего хочет от меня?
– Нет, – сказал человек, которого явно тяготил этот разговор. – Он лишь просил сообщить о том, что снова здесь.
– И счел нужным поставить меня в известность, – задумчиво проговорил Макар. – Спасибо, дружище.
Он нажал на кнопку отбоя и постоял, качаясь с пяток на носки. В это время Саша Стриженова подпрыгивала под окнами, пытаясь разглядеть Илюшина в комнате, но каждый раз натыкалась взглядом лишь на выпученные в поэтическом экстазе глаза Пахома Федоровича.
– И зачем же он решил вернуться? – вполголоса осведомился Илюшин у куста лебеды.
Подскакивая на ухабах, мимо проехала машина. Фары ослепили Илюшина, и он спохватился, что пора возвращаться. Но прежде нужно было позвонить Бабкину.
– Серега, как там рыбалка?
– Фигово, – пробасил Бабкин. – Кстати, у меня для тебя новости.
– У меня для тебя тоже. Начинай.
– Что скажешь о Монтекки и Капулетти шавловского разлива?
– Неужели Сысоевы?
Бабкин одобрительно хмыкнул.
– Точно так.
– А кто второе семейство?
– Долго рассказывать, давай при встрече. Как у вас там дела? Невеста удила еще не закусила?
– Даже копытом никому в лоб не дала, – заверил Макар. – У меня новость круче.
– Да брось. Ты мою еще не слышал. Монте-Кристо лежит в красном углу ринга в нокауте.
– Похоже, Михаил Гройс вернулся, – сказал Макар.
В трубке раздался долгий свист.
– Точно?
– Не точно. Но похоже на то.
– Вот старый хрыч. Чего хочет?
– Понятия не имею. Пока что предупредил нас, что он здесь.
– И больше ничего?
– И больше ничего.
Сергей попыхтел в трубку.
– И какие планы?
– Напиться и забыться, – усмехнулся Илюшин. – Вернемся в Москву – там видно будет. Ладно, пойду я праздновать.
– Весело там у вас?
– Очень! – заверил Макар. – Тебя не хватает. Может, придешь, поглазеешь? Как сиротка в щелочку в заборе?
Бабкин издевательски хохотнул и повесил трубку.
Макар вздохнул. С большим удовольствием он сгреб бы Сашу в охапку и смылся с этого дурацкого ужина.
«Скука смертная. Разве что бешеная бабка дает жару. Даже любопытно, что она еще выкинет».
Любой