и поругавшись с дедом, улетела в новую жизнь. Ничто не могло заставить меня изменить своего решения: ни уговоры бабули и добрых подруг, ни клятвы любви от безумного приставалы Карлоса. Ничто.
Бежать за мечтой и любовью к Сегундо, ведь он ждет меня в Барселоне и обещает жениться.
Взяв в руки затертую до дыр салфетку, я ещё раз прочитала адрес, мысленно произнесла его про себя и поцеловала, стараясь представить, в этот момент любимого. Вот он сидит в своем номере и пишет заветные слова. Это ли не любовь?
Самолету Мехико – Барселона оставалось лететь около пяти часов, половина пути была позади, и мне ничего не оставалось делать, как сидеть у иллюминатора, смотреть на пушистые облака и бесконечный океан, простирающийся где-то внизу.
Я водила рукой по стеклу и словно отодвигала облака, стараясь создать новые и новые фигуры. Вот это облако напоминает кулон в виде агавы, оставленный мне мамой. Я машинально дотронулась до шеи и не обнаружила его. Мурашки побежали по телу, и я снова дотронулась до шеи, потом заглянула под футболку, надеясь увидеть порвавшуюся цепочку, пусто. Провела рукой по длинным черным волосам, ничего. В глазах защипало, мамин счастливый кулон потерялся, и я не знала где он?
Привстав со своего места и пройдя через пару кресел, я заглянула на багажную полку и достала оттуда черную кожаную сумку. Забрав её с собой, села и начала искать любимое украшение, без которого никогда и никуда не ходила. Он был моим талисманом, оберегом, подсказывал правильные решения и напоминал о маме. Перерыв сумку я не нашла ничего полезного и ещё больше расстроилась. Слезы потекли из глаз, быстро схватив сумку, я сорвалась с места и побежала в туалет. Не видя никого и ничего, чуть не сбив в проходе бортпроводницу, я ворвалась в кабинку и закрыла за собой дверь. Опустившись на корточки, дала волю слезам и разрыдалась. Темные волосы падали на лицо и прилипали к мокрым щекам, слезы нещадно жгли глаза, спускались вниз и попадали на губы. Закрыв лицо руками, я села на пол, вытянула на сколько могла ноги и, вздрагивая всем телом, заплакала.
Воспоминания о красавице матери и кулоне, который не уберегла. О сильном отце, который не смог смириться со смертью любимой жены, став слабым и безвольным. О добром дедушке с бабушкой, которые любили меня несмотря на все выходки. О несравненной Мексике, жившей в горячем сердце и дававшей мне силу на подвиги и безумства – все это мысли сейчас кружились здесь в этом небольшом пространстве на высоте десяти тысячах километров.
– Мамочка, я обязательно найду кулон, я обещаю! Возможно, он остался дома, чтобы я однажды вернулась за ним к дедушке. Он же всегда оберегал меня от глупостей. Да ладно, какие глупости, о чем это ты, Селестина? – Я смотрела на себя в компактное зеркальце и видела черные от туши глаза, подтеки струйками скопились под ресницами и делали меня похожей на грустную панду.
В дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности.
– Минуточку, пожалуйста, я уже выхожу!
Быстро привела себя в порядок, смахнула остатки слез, шмыгнула носом и поправила выбившиеся волосы.
Глаза