комнаты и вылил всю бутылку в раковину.
– Доволен?
Вот это сон!.. Сногсшибательно!.. Не удивительно, что ему не хотелось ложиться в кровать.
В жизни, правда, Джимми тоже так делал. Два раза. Один – от отчаяния и глупости – для матери, второй – для себя, когда понял, что теряет контроль. С тех пор он не покупал больше одной бутылки в дом. Знал, что может не удержаться.
– Поговорим завтра.
– Я достаточно трезв.
– Завтра.
Джимми ненавидел это слово, но во сне воспринял его достаточно спокойно.
– Тебе так плохо у нас?
– Нет. Просто привычка…
Он почувствовал, что напугал биологического отца.
– Я сделаю так, как ты хочешь, – попробовал он успокоить родных по крови и бесконечно далеких по жизни ему родителей.
– Мы обратимся к специалистам…
Равнодушно Джимми пожал во сне плечами, желая одного: чтобы его оставили в покое, отвязались…
– Группа взаимопомощи? Пожалуйста.
Для Джимми ни наяву, ни во сне это не было проблемой. Он ни в грош не ставил такие собрания, а мать – а, сидя за ее спиной, и он сам – посетили их немало. Бессмысленные встречи. Там все играли роли, притворялись теми, кем на самом деле не были, включая врачей, маскирующихся жажду власти и острых эмоций под альтруизм доброго самаритянина.
«Все в ваших руках…»
«Поддержим его выбор…»
«Откройте для себя помощь Господа…»
Мать называла эти собрания сходкой стареющих вампиров и считала, что реальная жизнь гораздо сложнее любой театральной труппы. В ней нельзя просто так взять – нажать на кнопку – и переключиться…
Даже объяснить иногда не удавалось. Произнесенные, слова искажали истину, или реальность, или нечто, что видел ты сам…
– Слушай, я не специалист по красивым жестам и словам, но мне кажется, у тебя хорошая семья, – во сне пытался успокоить его несуществующий в реальности друг.
В реальности Джимми не мог никому верить.
– Ух ты?!.
Джимми не знал его.
– Оставь мою семью мне.
– Ладно, – приятель вскинул руки ладонями вверх, но не отстал. – Тебе в любом случае не стоит столько пить. Твой первый-второй отец, черт, Джимми, назови их уже как-нибудь, не будет сюсюкаться с тобой, когда вернется.
– Не учи меня жить!
– Как знаешь… Я не понимаю, что с тобой не так, приятель. Ты и вправду нашел нормальную семью.
И тут он сорвался.
– Я боюсь.
Во сне, как и в жизни, он не дал себе договорить до конца.
Мать, его настоящая мать, из плоти и крови, мать, которая родила его, которая учила: «не стоит выливать ушаты грязи на непричастных», «незачем просить о помощи у тех, кто не поможет», «не стоит застревать в прошлом» …
Сама она соблюдала два урока из трех.
Джимми усвоил один. Два других давались ему тяжело, но гордость помогала.
Раньше он всегда мог остановиться, не дойдя до крайней точки. Сможет и сейчас.
«А не полечить ли тебе нервы, парень? – шутливо спросил