не могу с ней поделать. У мамы целая коллекция шуточек по этому поводу. Плоских и раздражающих.
Разбудила меня драйвовая мелодия, поставленная на Ирку. Медленно выплывая в реальность из сладкого тумана без снов, я вслепую нашарила телефон и положила возле уха, нажав зеленую трубку.
– Слушаю.
– Привет, ты спишь, что ли?
– Уже нет.
– Впустишь? Я у тебя во дворе.
– Набирай номер квартиры.
Сонное состояние исчезло, как дешевый растворимый кофе в кипятке. На поверхность поднялась пенка из удивления и недовольства. Пока я поднималась с дивана и подходила к запищавшей в прихожей трубке домофона, ее пузырьки готовились лопнуть парой десятков слов, прибереженных для Ругаловой.
Нажав кнопку, я открыла железную дверь, тут же увидя перед собой Ирку. В коричневой кожаной куртке, черных джинсах и черных замшевых ботильонах с меховыми «воротничками». Ничего из этого ансамбля ранее мной замечено не было.
– Привет, – робко поздоровалась Ирка.
– Привет. Заходи. – Я шагнула в сторону, снова проходясь по ней взглядом снизу вверх. – Смена стиля?
– Нет, просто уже собралась и пришла помочь тебе. – Ирка уверенно закрыла дверь, разулась, достала тапки, повесила куртку на вешалку, демонстрируя горчичного цвета водолазку, и это был единственный знакомый мне предмет одежды. Когда она задвигала дверцу шкафа-купе, в глаза бросилось кольцо с каким-то потрясающе красивым овальным синим камнем в серебряной оправе.
– Что это за камень? – не удержалась я.
– Лазурит. Красивый, да?
– Очень. Леша подарил?
– Ага. Когда узнал, что я козерог по гороскопу. Говорит, это один из камней моего знака, – улыбнулась Ирка, но, наткнувшись на мой скепсис, помрачнела. – Агат, нам нужно поговорить…
– Я это вторую неделю уже жду.
– … и еще я хотела бы помочь собраться тебе. Быть там нужно в шесть, Леша подъедет сюда и заберет нас, если ты не возражаешь.
– Не возражаю, – приподняла я бровь, пропуская подругу в зал и указывая на диван.
– О, у вас новая орхидея? – указала Ирка на подоконник, где, стараниями мамы, вот уже который год, правили цветы.
– Ага. – Я села по-турецки на диван, выжидающе глядя на нее. – Итак. Я слушаю.
– Я не очень представляю с чего начать, – пожевала губу Ирка. – И мне не все можно говорить. Кое-что ты должна узнать только сама. Может, ты сначала расскажешь, как встретила их в парке и что там точно случилось?
Тяжело вздохнув, я коротко изложила ей все поиски Джамбо, немногочисленные реплики ее новых приятелей и как нашла лабрадора точно там, где сказал сероглазый.
– Никто из них не… касался тебя? – прищурилась Ругалова. – Не пожимал руку, например?
– Нет.
– Это хорошо, – облегченно выдохнула она, сразу же сталкиваясь с моей молчаливой готовностью звонить в психушку за консультацией.
– Потом поймешь, –