можно бесконечно. Но я никогда, никогда не подниму на тебя руку.
После этих слов Ольга почувствовала, как к ней медленно возвращается тонкое, почти призрачное ощущение безопасности. Тревога никуда не делась. Нет, она по-прежнему сидела глубоко внутри, но голос ее стих.
– Юр? – слабо произнесла Ольга после долгой паузы.
– Да, милая?
– Мне нужна помощь. Сама я не справлюсь.
10
Пепел мрачно уставился на окно, задернутое тяжелыми льняными шторами. За плотной тканью скрывался захватывающий вид на Волгу, зеленый горизонт и новостройки Бора. Риэлтор трижды упомянула об этом, когда продавала квартиру. Видимо, боялась, что Пепел передумает из-за семнадцатого этажа. Вид и в самом деле был роскошный, лифты в доме – грузовой и пассажирский – работали превосходно, а техническое помещение сверху давало какую-никакую гарантию от протечки крыши. Из-за этажа квартира продавалась с приличной скидкой, что порадовало Пепла еще больше. То, что их группа давно выбралась из андеграундных клубов – еще не повод переплачивать за пустую бетонную коробку.
Бетонная коробка с тех пор превратилась в уютную берлогу в стиле «лофт». Может, кому-то и не нравились необработанные кирпичные стены или голые лампочки под потолком, но Пеплу было наплевать. Излишне раскрепощенные фанатки «Частиц пыли» обычно изображали бурный восторг по поводу дизайна, так как боялись впасть в немилость у рок-звезды. Их реальное мнение оставалось загадкой, поскольку Пепел редко видел одну и ту же поклонницу дважды.
Из-за штор в комнате царил полумрак. Пепел не мог заставить себя подойти к окну и впустить в квартиру солнечный цвет. Или хотя бы добраться до кнопки выключателя. Утром ему пришлось ползать на карачках, лишь бы ненароком не кинуть взгляд на крохотные домики, машины и людей-муравьев, снующих где-то далеко внизу. Пеплу казалось, что стоит подняться чуть выше подоконника, и он непременно выпадет наружу из-за неловкого движения. Его ноги дрожали до тех пор, пока шторы не перекрыли вид наглухо. После этого Пепел передвинул кресло к противоположной от окна стене, упал в него, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Мысль о том, что сидит он на высоте в семнадцать этажей, удерживаемый тонким, сомнительного качества перекрытием, едва не выворачивала желудок наизнанку. Бутылка пива, стоящая на подлокотнике, служила в качестве строительного уровня: горизонтальная полоса пены свидетельствовала о том, что дом не переворачивается и не рушится.
До погружения в мир музыки Пепел не раз встревал в драки с переменным успехом: побеждал или проигрывал, но все равно боролся до конца. Однажды угодил в больницу, защищая одноклассницу от пьяных тупоголовых гопников. Не сбежал, не струсил. А теперь трясся от страха, стоило выглянуть из окна собственной квартиры. Не мог исполнить знаменитый «пепельный прыжок» с низенькой сцены. Просто бред какой-то.
Нет, не бред. На позапрошлом концерте все было нормально: фанаты поймали его и долго носили по залу, не желая отпускать обратно. Страх высоты появился внезапно, будто в голове что-то щелкнуло