всего он ищет себе какого-нибудь бога в качестве помощника для своего предприятия. С этой целью он выходит, и первое встреченное им живое существо берет себе в боги, будь то собака или кошка, или даже одно из самых низших животных. Это может быть также и какая-нибудь безжизненная вещь, найденная им на дороге: камень или кусок дерева; этому новому богу он тотчас же приносит жертву, объясняет ему свое дело и торжественно клянется, что если оно удастся, то он и впоследствии будет считать его своим богом и служить ему. Если предприятие будет удачно, то, значит, он нашел нового, очень полезного бога, которому он ежедневно приносит жертву; в противном случае он бросает нового бога как негодного, и последний снова делается тем, чем он и раньше был».
Более высокое положение занимают южноафриканские негры, так как они обращаются с молитвой к совершенно определенным духам, не придавая им никакой видимой формы. Как мы видели выше, ими призываются исключительно духи предков, души умерших людей; но последние не все занимают одинаковые степени. Сын обращается преимущественно к своему отцу, как к лицу наиболее известному. Один зулус так описывал все эти воззрения:
«Мы, чернокожие, не почитаем одинаково всех наших аматонго (предков), т. е. всех умерших людей нашего племени, без различия. Обыкновенно только главе каждого дома молятся его дети, так как прочие предки им неизвестны и они не знают их имен. Таким образом, молитва их начинается и кончается их отцом, так как они лучше всего знают как его самого, так и его любовь к своим детям. Таким же он будет для нас и теперь, когда он уже умер. Поэтому хотя мы молимся и многим аматонго нашего племени, которые образуют непроницаемую ограду для нашей защиты, но при служении аматонгам отец наш ставится нами гораздо выше всех других. Наш отец есть великое для нас сокровище даже и тогда, когда он умер. Когда в краале появляется болезнь, то старший сын восхваляет его, давая ему самые почетные прозвища, заслуженные им на войне и в битвах; но при этом он прославляет также и других аматонго».
Мы знаем также, как происходит у этих племен подобное призывание и славословие духов. Естественно, оно соединяется с принесением духам жертв. Когда внутренности жертвенного животного вынуты, то начальник восклицает: «Вы, духи моих предков, возьмите эту жертву себе на пищу. Пошлите мне здоровье по вашей милости». Хорошим знаком считается то, когда при убивании животного оно ревет. Тогда говорят:
«Реви громче, бык наших предков». Часть крови и жира откладывается в сторону, на особое место, и сжигается, жир вместе с курениями, чтобы духи ощущали приятный запах; затем начинается жертвенное пиршество. Начальник вместе со слугой, несущим обеденную циновку, идет к наружному выходу загороди, где помещается скот, и кричит: «Тихо, смирно! Я прошу вас, духи наших отцов, совершившие для них, перед нами, столь великие и славные дела, послать нам удачу и счастье. Я прошу вас, чтобы вы наполнили мой крааль скотом, мои житницы – хлебом, мои жилища – детьми, чтобы вы не исчезли из нашей памяти».
Таким