я буду вынуждена идти на постоялый двор одна, а если со мной по пути что-то случится, то будет это всецело на вашей совести!
– Один раз я тебя уже спас, – заметил Олег, он тщетно пытался глядеть на воду и погружаться в мысли.
– Теперь я еще и обязана? – еще больше возмутилась Люсиль. – Ну что ж, пришлите мне счет, и я оплачу его. Так и быть, расплачусь с вами из резерва, собранного мной для поиска артефакта!
От страстной речи Люсиль разгорячилась и задышала часто, скованная тугим платьем грудь заходила ходуном, основательно натягивая пуговицы, Олег скользнул по ней взглядом и поинтересовался:
– Какой артефакт?
Губы Люсиль искривились в раздраженной улыбке.
– О, так теперь, сэр, вам интересно? Теперь вы готовы со мной разговаривать?
Олег пожал плечами.
– Зависит от предмета разговора. Что за артефакт?
Глаза девушки сузились, улыбка стала хитрой, а сама она обрела какие-то лисьи черты.
– Давайте так, сэр, вы проводите меня до постоялого двора, а я за вашу любезность расскажу вам о своем деле.
С мыслительного лада его уже сбили, а эта двуногая муха с большими и, вероятно, упругими глазами, вернуться на него уже не даст, во всяком случае, сейчас. Олег вздохнул и поднялся.
– Ладно, – сказал он. – Пойдем. Только не приставай. Не люблю, когда пристают.
– Я? – с ошеломлением выдохнула Люсиль. – Да я бы никогда…
– Ну, вот если будешь кроткой по дороге, поверю, – сообщил Олег и пошел по брусчатке вверх.
Можно было бы поймать экипаж, но ему нужно платить, а это не дело для странствующих мыслителей. Пусть о насущном заботятся те, кому важен чин и статус, а Олегу надо домыслить, как человечеству сделать лучше.
Молчания Люсиль хватило ровно на десять минут дороги, и то все это время она бросала на Олега нетерпеливые взгляды, сопела и порывалась что-то сказать. В итоге не вытерпела и, когда пересекали небольшую площадь, коих Олег перевидал немало, сказала:
– Скажите, как мне к вам обращаться? Вы ведь чем-то промышляете, у вас есть дело, ремесло, призвание?
– Не знаю, что там с призванием, но промысел мой прост и сложен одновременно, – сообщил Олег задумчиво и отрешенно. – Мир нужно тащить из бездны незнания. Только сперва себя бы вытянуть…
На очаровательном личике Люсиль появилась задумчивость, она потерла тонкий подбородок и воскликнула:
– Ой, так вы пастор!
Олег пожал плечами.
– Пускай будет пастор. Хотя при рождении Олегом назвали.
Люсиль быстро закивала и проговорила охотно:
– Понимаю. При вступлении в сан пастору обычно дают новое имя. Но вы не захотели его менять. Значит, все же пастор.
– Да хоть и пастор, какая разница.
– Хорошо, – согласилась Люсиль. – Буду обращаться к вам пастор Олег. Это почетно, нести в народ слово Божье. Так значит, пастор Олег, вы уже давно находитесь в Брей?
– Брей? – вздохнул Олег. – Раньше тут везде были Оловянные острова. А теперь уже нет? Эх, как время летит.
– А,