застываем, и я буквально чувствую, как внутри с хрустом что-то ломается.
Распрямив спину, Эйне поднимается на ноги. Несколько мгновений смотрит на то, как яростно Артем вбивается в меня. А потом медленно снимает свитер, расстегивает ремень, ширинку и избавляется от джинсов.
Закрываю лицо руками, но мне не позволяют.
– Крис… – возбужденно шепчет Бурковский, – зайчон… тебе понравится… клянусь…
Вдвоем снимают с меня сорочку и вместе набрасываются. Артем продолжает то, на чем остановился, а Фил становится коленями на кровать около моей головы и прежде, чем я успеваю что-то сообразить, в мои губы упирается головка его члена.
Меня сковывает паралич. Я не шевелюсь, а Тёма, словно сорвавшись, усиливает толчки, мнет мою грудь руками, щиплет соски.
– Давай… детка… – с хриплым стоном в унисон своих движений, – Крис, пососи ему.
Я поднимаю взгляд на Эйне. Он возвышается надо мной как скала. Темный, неприступный и опасный. Но лице каменная маска, и черная подавляющая аура, что заставляет разомкнуть губы и позволить ему толкнуться в мой рот. Сразу резко и глубоко. Закашливаюсь.
– Полегче, Фил!.. – рычит Артем.
И да. Такого больше не повторяется. Зафиксировав руками мою голову, он четко выверяет свои движения. На языке растекается его вкус. Терпкий солоноватый и совершенно незнакомый.
И запах. Рецепторы будоражит запах его кожи, который вкупе с энергетикой, вкусом и взглядом сверху вниз рвут в клочья остатки моей защиты и нагло крадут мою душу.
Тело безвольно, но я поднимаю руку и обхватываю ладошкой его член.
– Бл*дь… Бл*дь, Кристина… давай, покажи, как ты умеешь, детка…
Я сосу. Принимаю каждый толчок и обнимаю губами член на выходе. Все это, не разрывая с ним зрительного контакта. Между нами напряжение такой силы, что, кажется, воздух трещит. И аура его, вплетаясь волокнами в мое сознание, приводит к ошеломляющему осознанию, что мне нравится это делать.
Нравится лежать под ним распластанной. Смотреть вот так, снизу вверх и чувствовать, как скользит во рту его каменный член. Нравятся шелковая гладкость тонкой кожи и выпуклые пульсирующие вены, крупная головка, что с каждым погружением упирается в небо и вкус…
Боже… его вкус я не забуду никогда.
– Крис, твою мать! – выкрик Тёмы, и до меня с опозданием доходит, что он уже не первый раз зовет меня, – на меня смотри, сказал!..
Мы с Филом замираем, разрываем зрительный контакт и смотрим на Артема. Меня будто холодной водой окатывает. Словно выдернули внезапно из сладкого сна, а до конца не разбудили.
Но длится это всего секунду. Эйне отходит и поворачивается ко мне шикарным задом. Слышу шелест упаковки, скрип латекса. Все это время Тёма смотрит мне в глаза.
– Нормально все, зайчон?
Не понимаю смысла его слов. Я не с ним сейчас, я с Филиппом. Поднимаюсь на локтях с намерением сесть, но Фил, развернувшись, отодвигает Тёму в сторону и одним слитным движением насаживает меня на себя до упора.
Глухо вскрикиваю. Падаю назад и хватаюсь руками за изголовье. Ощущения дикие, за гранью