снял маску, бросил её в мусорник. – А это тебе на память. Говорят, если такие вещи хранить, второй раз не прилетит.
Он положил рыжеватую шестерёнку на салфетку и дал мне.
– Лучше бы она гарантировала приём на работу, – усмехнулся я, но подарок взял. Потом выброшу.
В палате меня уже ждал отец.
– А мама где? – спросил я, откидываясь на подушках. Неожиданно накатила усталость.
– Она занята, – примиряюще ответил отец. – Обещала прийти попозже.
– Позже я надеюсь отсюда выйти сам.
Обидно. Мама опять занята, а отец её оправдывает.
– Что у вас там произошло? – отец подвинул стул ближе к кушетке. – Я думал у Пинча самая продвинутая техника. В том числе в вопросах безопасности. Только из-за этого я тебя и отпустил к нему.
Он подмигнул, а я закатил глаза.
– Человеческий фактор, – буркнул ему в ответ. – А вообще нам нельзя об этом говорить. Безопасность.
Я пожал плечами и поморщился. Отец привстал со стула, но я зло на него посмотрел – обойдусь без телячьих нежностей.
Мы посидели молча. Потом пришла медсестра, взяла кровь на анализ. Потом заглянул врач и, осмотрев шов на плече, серьёзно предложил:
– Если вы обещаете вести себя спокойно и не дёргать рукой, то я вас выпишу.
– Приклею руку, но выйду, – в тон ему отвил я. – Мне завтра на работу надо.
– Похвальная старательность. Преданные работники нужны всегда. – Он сделал пометки в ординаторском листе. – Через час будут готовы документы и ваш отец сможет вас забрать домой. Кстати. – Он цокнул ручкой о планшет. – Ещё не выбросили свой осколок? Отцу похвастались?
– Какой осколок? – встрепенулся отец.
Я нехотя взял с тумбочки салфетку с куском металла, протянул отцу. Тот несколько секунд смотрел на салфетку, а потом внимательно изучил меня. И вдруг он изменился: исчез человек, вечно заискивающий перед мамой, терпеливый передо мной и заботливый перед сёстрами. Он превратился в неизвестного мне мужчину с глубокой морщиной во лбу и тёмными, как штормовое море, глазами. Он кивнул врачу и тот молча вышел.
– Дементий, – очень медленно и осторожно сказал отец. – Чему меня успела научить жизнь и работа в моей лавке, так это тому, что всё происходит не просто так. В том числе взрывы машины снов.
Он поднял ладонь, призывая меня молчать.
– Ничего не говори, я знаю правила корпораций. Но и меня слушай внимательно. Нужно очень постараться, чтобы угробить машину, пока жив её владелец. Поскольку Пинча я видел сегодня в лифте и кроме небольшой бледности его состояние можно оценить как хорошее, то значит причина в чём-то другом. И самый простой способ скрыть свою халатность – обвинить конкурента. Благо, что он был поблизости от эпицентра.
– Да это всё Андрей! – крикнул я. Исчадие, проболтался.
– Верю, сынок. Но будь готов к неприятностям и, – он указал на салфетку, которую он так и не взял в руки, – храни этот кусочек как страховку, как самую ценную реликвию в надёжном