бежать прочь. Вслед ей прилетел удар электрокнута, разорвавший спину пополам. Безжизненное тело упало лицом на землю. По колонне заключённых пробежала волна плача. Многие упали, прижимая головы и не сдерживая криков и слёз.
– Теперь вас минус две! Ещё хоть кто-нибудь мне будет перечить, получит удар током! – рявкнул головастик. – А теперь встали и пошли!
Потребовалось немного времени, чтобы женщины пришли в себя, поднялись с земли и построились обратно в колонну.
– А ты, – охранник ткнул электрокнутом в старуху, – держись лучше на ногах. А то присоединишься к выбывшим!
Старуха посмотрела на Лизу и, развернувшись, зашагала вперёд. Все остальные в цепочке последовали за ней, недоверчиво поглядывая на головастика и опасаясь, как бы кнут не упёрся кому-то из них в бок. Пять минут спустя впереди сквозь ночной полумрак стала виднеться огромная чёрная тень. Она возвышалась на десяток метров, словно гигантское голодное чудовище, готовое вот-вот накинуться и проглотить всех заключённых за раз.
С каждым шагом очертания тени всё больше проступали сквозь мглу, пока перед глазами не предстало огромных масштабов здание. Его центральная часть высотой с пятиэтажный дом походила на голову Кракена – округлую и вытянутую. На месте, где у чудища располагаются глаза, виднелись два огромных глухих окна. У основания центральной части Ферра – массивные красные металлические ворота, над которыми позолоченными буквами выгравировано "Malum Slits". Впервые в жизни Лиза пожалела, что плохо учила латынь. Вокруг «головы» – пять конусовидных башен с круглыми оконными проёмами. При свете Луны они отливали розовым металлом и напоминали присоски на щупальцах морского чудища. Каждая башня в высоту была метров двадцать пять, а то и все тридцать и соединялась с центральной частью низким сводчатым переходом. Когда конвой был совсем близко к Ферру, здание торжественно поприветствовало их, распахнув кровавые ворота и, будто голодный зверь, поглотило их в свои недра.
В противоположность гнетущему фасаду внутри их ждал огромный, изысканно обставленный зал: мраморные плиты на полу, бордовые стены, украшенные живописными картинами и гобеленами в позолоченных рамах. По периметру потолка свисали сверкающие люстры, а в глубине зала располагалась металлическая винтовая лестница. В центре стоял массивный дубовый стол, за которым сидел бледный лысый мужчина. На губах его застыла холодная плотоядная улыбка. Всем своим видом он показывал, что в этих стенах он главный. Упираясь локтями в поверхность стола, он сложил ладони «домиком» и поднёс их к лицу в ожидании, когда охрана закончит выстраивать женщин в колонны по четыре. Когда все приготовления завершились, мужчина отвёл руки от лица и тонким, почти писклявым голосом заговорил:
– Жил-был один муж. Был он сильно богат, имел роскошный дом с садами и слугами. И сходились к нему горожане местные, потому что был он почтеннейший из всех. И были поставлены к нему два старца из народа, что постоянно бывали в его доме, и к ним приходили все, имевшие спорные дела. Взял этот муж в жёны деву, молодую и очень красивую.