Он видел только часть ее жизни, понять как она вела себя с мужем было невозможно, но видно было, что вряд ли она была послушной, вон как обрушила свой гнев на сестру… Наверное это правильно, ведь она глава Племени, но для жены… А впрочем, почему это должно волновать его, отмахнулся Куандык от возникших мыслей. Наконец он уснул, но сквозь сон продолжал то думать о Солонго, во сне всплывал ее образ, то грозной Правительницы, то слабой женщины.
Утром прибежала встревоженная Айзере, дедушке стало плохо. В юрте была уже и Солонго, и Маха. Все хлопотали вокруг него. Сию вдруг стал бледным, под глазами черные круги, а старческие руки беспрестанно тряслись. Куандык вдруг испугался, неужели Сию, казавшимся вечным Сию, вдруг покинет их и уйдет к предкам?! Но хуже всего будет, что он так и не дойдет до стана Оуюна и не получит Учение, к которому так стремился! Куандыку передалась паника, Айзере сунула ему в руки ведро и он понесся за водой, внутри все дрожало, он вдруг понял насколько ему дорог Сию и с тревогой наблюдал за действиями женщин. Пришла какая-то лекарка, посмотрела на Сию, поцокала языком и сказала, что дедушка настолько стар, что удивляться не приходится… Сказала, что руки и ноги у него холодные, значит вряд ли доживет до вечера. Глаза Айзере округлились, как?! Дедулечка может умереть?! И она вдруг в голос безудержно заплакала. Сию, лежавший на топчане среди подушек вдруг тяжело вздохнул и голова его запрокинулась, Айзере вскочила и схватила руки Сию, стала дуть на них и растирать, приговаривая, что дедушка просто замерз! Вдруг Солонго твердым голосом сказала:
– Перестаньте! немедленно прекратите плач! Я знаю, что нужно делать! Оставайтесь возле него!– и вышла. Все замолкли. Куандык подошел к Сию и тихо позвал:
– Сию! Сию, как ты? Что у тебя болит?
Сию что-то очень тихо сказал, Куандык наклонился и переспросил:
– Сию, что с тобой? Что болит?
Но старик закрыл глаза и больше не подавал признаков жизни.
В юрту вернулась Солонго, за ней запыхавшись вошел Хасан, в руках у него был большой баул с лекарскими принадлежностями. Он посмотрел пристально на Сию, оглядел всех и наказал всем без исключения покинуть юрту. Айзере уперлась, она будет помогать, с мольбой глядя на Хасана, сказала она, но он был непреклонен и все вышли на улицу, ожидая от него новостей.
Хасан сел на край топчана и вгляделся в лицо Сию. Да, он прекрасно помнил каждую черточку Учителя. Сколько же они не виделись? Он нагнулся и всмотрелся в его черты. Вдруг Сию открыл глаза и, сев, потер глаза:
– Ну здравствуй, Хасан! Я уж думал, что ты не узнал меня. Прошло два дня, как ты здесь, а до сих пор не пришел поприветствовать меня, старика! Пришлось сказаться больным. Знал, что Солонго позовет тебя. Сначала хотел пойти к тебе, но вокруг всегда людно.
– Ах, досточтимый Мастер, став на колени и склонившись в нижайшем поклоне, сказал Хасан,– Ты напугал здесь всех.
– Так выйди и скажи, что я пришел в чувство, но входить запрещаешь, что еще долго будешь лечить