зачитал следующее:
– Дорогие мои дочери! Три недели назад я составил завещание. Мне не по душе сделанное, и теперь я объявляю его недействительным. Вы не заслужили моих денег. Так пускай они достанутся той, кто провела мои последние дни со мной, помогая мне во всем, облегчая мою боль, заботясь обо мне, как родная мать. Я совсем не знаю эту девушку. Но мне кажется, что Бог будет на моей стороне. Она трудолюбива и скромна. Я хочу, чтобы мои деньги помогли человеку, который этого заслуживает.
А вы никогда не думали обо мне. Вы никогда не любили меня. Может, я виноват перед вами. Слезы наворачиваются на мои глаза. Все свое достояние я завещаю Луизе, моей горничной. За сим ставлю свою подпись. – Иннокентий Каганов вытер пот со лба и посмотрел на Луизу:
– Вы теперь являетесь наследницей целого состояния. Поздравляю вас.
Каменное лицо Луизы поразило сестер. Та сидела неподвижно. Веки были опущены. Так, не смея или боясь посмотреть на сестер, она поднялась и произнесла глухо:
– Спасибо. Разрешите мне уйти?
– Да, конечно, если капитан не возражает.
– Я не против, – сказал Косинский. – Единственное, Луиза, попрошу вас зайти ко мне завтра для письменной дачи показаний.
– Хорошо, я непременно буду, – сказав это, горничная пулей вылетела из гостиной. Ее быстрый топот еще был слышен несколько секунд, пока за ней не захлопнулась дверь.
– Это что за идиотский монолог? Кто его написал, какой ублюдок? Это совсем не похоже на нашего отца. Что за спектакль вы нам тут устроили? – Жанна вонзила свой взгляд в юриста.
– Понимаю ваши чувства, но ничего поделать не могу! Это последнее, что написал ваш отец. Разрешите откланяться.
Тут вступил в разговор Косинский:
– Закон не на вашей стороне. Прошу сохранять благоразумие. – Мужчины молча ушли, не попрощавшись.
Как всегда, первой пришла в чувства самая решительная из сестер, обладающая стальными нервами. Расхохотавшись, Диана со злорадством посмотрела на старших сестер:
– Ну что, дорогие мои, ваш выход! Вы в курсе, что у вас отняли деньги?
Лариса нервно захлопала себя по груди:
– Ой, девчонки, начинается…
– Что, приступ?
– Делайте укол, как можно быстрее. – Лариса легла на диван и задрала халат до поясницы. Кристина уже несла шприц и разбивала ампулу. Иголка вошла в плоть ягодицы, и большой палец медленно загнал спасительное лекарство в трясущуюся от тахикардии Ларису. Через пять минут она уснула прямо на диване.
– Так! Одна окочурилась уже, – вступила в разговор Шура.
– Замолчи уже. У меня есть такой юрист, у которого вся Москва в очереди стоит, – задумчиво произнесла Диана. Надо идти к нему.
Сестры молчали. Их лица спрашивали у Дианы, откуда он взялся…
– Какая разница. Впрочем, я сплю с ним. Ничего особенного, – отрезала Диана. – Завтра едем к нему все вместе. Сейчас я договорюсь о встрече. И одно условие! Это не обсуждается. Если удастся обжаловать завещание и аннулировать его, все дадите расписку, что согласны распределить деньги между