ей собственность. Взор ее не будет отрываться от земли. Высокородные низших рангов, не говоря уже о высших, а то и простолюдины откажутся разговаривать с нею. А потом, каковы бы ни были собственные желания Сюрот, она неминуемо и очень скоро обнаружит себя на корабле, плывущем в Шондар.
Не приходится сомневаться, Туон вряд ли понравится, если ее отыщут, однако, по-видимому, маловероятно, что ее неудовольствие зайдет так далеко, чтобы Сюрот подвергли бесчестью и вынудили взрезать запястья; следовательно, Туон необходимо разыскать. Каждый Взыскующий в Алтаре занимался ее поисками – по крайней мере, те, о которых Сюрот известно. Взыскующие, которые подчинялись Туон, не входили в число известных Сюрот, однако они должны были вести розыски с удвоенным рвением. Если только они не посвящены в ее тайну. Но за семнадцать дней удалось вызнать лишь нелепую историю, будто Туон вымогала украшения у ювелиров, и эта байка известна каждому простому солдату. Может быть…
Дверь под аркой, ведущая в переднюю, начала медленно приоткрываться, и Сюрот зажмурила правый глаз, чтобы сберечь ночное зрение от света, хлынувшего в расширяющуюся щель. Когда дверь отворилась достаточно, чтобы пропустить человека, через порог в спальню скользнула светловолосая женщина в просвечивающем платье да’ковале и тихо прикрыла за собой створку. Комната вновь погрузилась в непроглядную темень. До тех пор, пока Сюрот снова не открыла глаз и не различила медленно двигавшуюся к ее кровати смутную фигуру. И еще одна тень, громадная, вдруг выросла в углу комнаты – это бесшумно поднялся на ноги Алмандарагал. В одно мгновение лопар мог пересечь комнату и схватить глупую женщину за шею, но Сюрот все равно стиснула рукоять кинжала. Всегда мудро иметь вторую линию обороны, даже когда первая кажется неуязвимой. Не дойдя шага до кровати, да’ковале остановилась. Ее взволнованное дыхание громко слышалось в тишине.
– Смелости набираешься, Лиандрин? – резким тоном спросила Сюрот. Ей не составило труда узнать вошедшую по медового цвета волосам, заплетенным в тонкие косички.
Сдавленно пискнув, да’ковале рухнула на колени и склонилась ниц, уткнувшись лицом в ковер. Ладно хоть столько сумела усвоить.
– Я не хотела ничего плохого, верховная леди, – солгала она. – Вы же знаете, что нет. – Голос у нее был напряженный, хриплый от замешательства и страха. Судя по всему, научить ее тому, когда нужно говорить, а когда нет, ничуть не легче, чем обучить разговаривать с должным почтением. – Мы обе обязаны служить Великому повелителю, верховная леди. Разве я не доказала, что могу быть полезной? Ведь я избавила вас от Алвин, разве не так? Вы сказали, верховная леди, что желаете ее смерти, и я устранила ее.
Сюрот поморщилась во мраке и села, простыня соскользнула на колени. Так легко забыть о присутствии рядом да’ковале, даже этой да’ковале, и с языка слетают слова, которые не стоит произносить вслух. Алвин не представляла опасности, просто была досадной помехой,