особой службы по фамилии Сайм. Это наш хороший друг, он жил в Германии. Молод, но умен и амбициозен. По сути, его рекомендовал ваш преемник. Используйте его для устранения препон. – Гесслер наставил на Гюнтера палец, снова напомнив ему старого учителя. – Но если Сайм или кто-нибудь другой начнут спрашивать, Манкастер нам по-прежнему нужен из-за подозрения в политических связях. Мне бы очень хотелось действовать напрямую и решить вопрос с самим Бивербруком, но в нынешних обстоятельствах следует лететь ниже радара, как выражаются ребята из люфтваффе. По крайней мере, пока.
– Герр штандартенфюрер, вы действительно предполагаете, что здесь что-то есть?
– Мне известно немногим больше вашего. – На губах Гесслера, против его воли, снова появилась ехидная усмешка. – Лишь о том, над чем работал Эдгар Манкастер. Достаточно, чтобы понять, насколько это может быть важно. Вам я сказать не могу, Гот: если честно, не зная сути вопроса, вы никому не проговоритесь. Главное – Гиммлер и Гейдрих желают, чтобы это было сделано.
Гюнтер уже прикидывал, как он будет взаимодействовать с британскими властями, с разными ведомствами, не выдавая своих истинных намерений. Ему подумалось, что если догадка Гейдриха верна – а это всего лишь догадка, – то он, Гот, сможет сделать за свою жизнь хоть что-нибудь важное.
Глава 9
В среду, двумя днями ранее, дожди в той местности, где стояла больница, сменились туманами и смогом. Фрэнк сидел, как обычно, в «тихой палате». Накануне он обмолвился Бену, медбрату-шотландцу, про своего университетского друга Дэвида, и Бен предложил Фрэнку позвонить ему – вдруг Бен сможет помочь с переводом в частную клинику.
– В конце концов, раз он государственный служащий, то должен знать, как делаются такие вэйщи, – сказал Бен. – Можете воспользоваться телефоном в комнате медсестер, когда я буду на дежурстве.
Но Фрэнк не был уверен. Чем меньше людей, с которыми он говорит, тем лучше – из-за его тайны, той тайны, которую Эдгар выдал ему. И потом, он с подозрением относился к Бену: с какой стати медбрат бросился помогать, особенно после горьких слов о том, что доктор Уилсон уделяет Фрэнку больше внимания, поскольку тот принадлежит к среднему классу? Бен держался искренне и дружелюбно, однако в нем было что-то ненастоящее. Фрэнк заметил, что присущий жителям Глазго выговор в его речи временами становится более выраженным, как бы для пущего эффекта.
Рано поутру Бен зашел к нему и спросил, не надумал ли он позвонить другу.
– Почему вы это делаете? – спросил вдруг Фрэнк. – Почему помогаете мне?
Бен вскинул руки, капитулируя:
– Ну и подозрительный же вы паренек. Мне просто кажется, что вам тут не место и надо пособить вам выбраться отсюда. Но решать вам, приятель, – если вы готовы положиться на доктора Уилсона, то ради бога.
Потом Бен ушел, а Фрэнк с тревогой смотрел ему вслед. Это правда: он ко всем относился подозрительно, с самого детства. Доктор Уилсон не заговаривал больше про электрошоковую терапию, но Фрэнк опасался, что ее могут применить, – тогда он