А значит, нужно будет подождать, пока ваша память не вернется.
– А чем конкретно вы занимаетесь?
Бровь легонько дрогнула, отчего лицо приобрело иронический вид. Легко выдохнув, мужчина ответил:
– Отловом жрецов и ведьм. Их деятельность запрещена на территории Даархена.
– И все из-за того, что два брата не желали делить власть?
– Не совсем так, урса Элсдаар…
– Хотя брат был даже не жрецом, а оккультным некромантом.
Юст мгновенно насторожился. Этой информацией она не могла владеть, ввиду того что не была на войне и не сражалась в рядах приближенных к правящему роду, кем, в свою очередь, являлся сам Штадраут.
– Интересная версия, – он подал ей руку и, накинув на девушку пальто, повел к выходу.
– Я представляла вас по-другому.
– Меня? Или вы имеете в виду темных? – спокойным тоном переспросил тот.
– Темных? Вы так зовете цисфьярдов?
– Как-как вы нас назвали? – он немного улыбнулся. – Это что-то новенькое для меня.
Юст отодвинул шторку и прошел по залу к дверям. У самого выхода, помимо грозного вида врачей, стоял чем-то сильно раздосадованный мужчина. Судя по отрывкам диалога, он яростно желал кого-то увидеть, но работники его попросту не пускали. Вцепившись в медсестру и задев плечом Штадраута, мужчина рыкнул на Юста:
– Широким стал?
Вскинув брови, Юст оглядел его и, решив не тратить время на разговоры, развернул мужчину и шлепнул его по лбу с такой силой, что тот повалился на пол.
– Не благодарите, – обернувшись к врачам, сказал Штадраут и вышел с Элсдаар прочь.
Последнее, что девушка услышала, выходя из зала, как мужчина, сидевший на полу, буркнул себе под нос с нескрываемым страхом:
– Черная фиалка?.. Чего ему тут надо? Еще и с белянкой…
Взяв под руку Флявию, Штадраут быстро провел ее дальше по коридорам к выходу.
– Белянка?
– Кхм. Можно и так сказать, – ее вопрос явно смутил мужчину. Так было всегда, когда народ, к которому он принадлежал, делал нечто нелицеприятное.
– Так вы зовете гринфьярдов?
– Так, это ваш диалект или я чего-то не понимаю?
– Почему вы зовете гринфьярдов светлыми, а цисфьярдов темными?
– Так издавна повелось, урса Элсдаар. Я не могу точно ответить на ваш вопрос, – несколько официально ответил он.
– А о какой черной фиалке он говорил?
– Это символ инквизиции. Символ гончих.
Элсдаар на секунду задумалась, но, выйдя на улицу, вмиг забыла еще несколько тысяч вопросов, которые так желала задать смертному.
Солнце на миг ослепило девушку, отчего та сильно зажмурилась и попятилась назад. Юст, заметивший это, встревоженно спросил:
– С вами все хорошо? Похоже, врачи все же недолечили.
– Нет-нет, все в порядке. Просто не привыкла к солнцу.
– Вас долго держали в подвале?
Элсдаар странно посмотрела на него, вспомнив, что находится в их мире. Никто не должен понять то, что она жрица, не знавшая света несколько веков. Глаза знали лишь тусклый свет свечей, озарявший