если бы ты видела, как эти злобные щекотун и полуверец напали на меня, и давай щекотать.
Тур выставил вперед два пальца, сделав «козу», и двинул их на сидящую слева Малушу.
Но Малуша не долго, думая, так стукнула брата по козе, что Тур благоразумно убрал руку и поморщился.
– Я уже выросла из того возраста, когда ты пугал меня козой, – произнесла Малуша и гневливо на него зыркнула.
– У, какая ты… ты только с Ратишей ласковая, да? – засмеявшись, поспрашал Тур и лукаво глянул на сестру.
Малуша нежданно густо покраснела, испуганно воззрилась на Любаву, точно ожидая от невестки защиты и поддержки. Но Тур не обращая внимания на многозначительные взгляды Любавы, уже вновь начал говорить:
– Вот, вспомнил, что вам хотел рассказать. Представляешь, брат, знал бы ты, что я видел в лесу.
– Оставь свои рассказы при себе, – ровным голосом молвил правитель, на морг прекращая есть. – Кого бы ты там не встретил, это твое испытание, и…
– Да, погоди, отец, что я, правда, не понимаю, – отозвался совсем по-взрослому Тур. – Тут совсем другое. Послушай и сам все поймешь. Я уже победил лешака и шел по лесу, и вижу поляну, а ней стоит избушка. Представляешь, Святозар, избушка на курьих ножках, из бревен сложена, тесом крыта, да, повернута к лесу передом, а ко мне задом, рядом на полянке маленькая покосившаяся банька. Ну, я подошел к избушке и говорю: «Изба, избушка! Стань по-старому, как мать поставила ко мне передом, а к лесу задом». А, избушка стоит себе, не шевелиться, будто мертвая. Ну, я обошел ее, поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел в избу. Там по правую сторону стоял деревянный стол, накрытый чистой скатертью, а слева высилась большая печь, лавка около печи, да прялка. И видно, что в избе давно уже никого нет. Вышел я из избы, дверь аккуратно прикрыл, и слышу, вроде из бани стон идет, прислушался и верно, кто-то там плачет, да причитает. Я, тогда, поспешил к бане, вошел и узрел на полке сидящего баенника, жену его не менее привлекательную баенницу, да двух их сынков. И все весьма громко рыдают. – Тур прервался, сделал серьезное лицо и продолжил, – я у них спросил, что за беда случилась с вами, почему плачете. А они погодя утерли свои маханькие глазки и ответили мне, что у них горе… Хозяйка их Баба Яга умерла, и теперь они остались…
– Умерла? – перебив брата, звонко выкрикнул Святозар, и лицо его болезненно дрогнув, исказилось. – Ты сказал, умерла?
– Да, Святозар, они сказали, умерла. Брат, что с тобой, ты так побледнел? – взволнованно молвил Тур.
Святозар тяжело поднялся с сиденья, и, покачиваясь, оперся руками о стол:
– Ты сказал, умерла? – словно не понимая слов Тура, вновь переспросил наследник. – Умерла?
Тур перевел недоуменный взгляд на отца, потом нанова посмотрел на Святозар, и весьма тихо добавил:
– Ну, ты, чего, правда? Я же сказал, умерла, ты ее знал, что ли?
Святозар оторвал руки от стола, закрыл ладонями лицо, и громко застонав,