(прошу пардону у тех, кто их ожидал), там был диск, переливающийся на солнце всеми цветами радуги. Как это ни противоречило железному лозунгу на бульдозере, Комдив был любопытным завсегдатаем книжных развалов, и шкафы его большой домашней библиотеки ломились не только от технической литературы, но и беллетристики, в т.ч. классики – отечественной и зарубежной. Вернувшись с находкой к своему кормильцу, заинтригованный, он осторожно своими «клешнями» вложил ящичек в полиэтиленовый пакет от тормозка и аккуратно опустил в карман чехла позади спинки сиденья. Едва дождавшись конца светового дня, Василий бегом поставил бульдозер под навес строительной площадки, забрал пакет, свистнул охране, втиснулся кое-как в свою неубиваемую «копейку» и, с вожделением поглядывая на пакет на соседнем сиденье, помчался домой, не заезжая в гараж. Подъехав в сумерках к дому и оставив машину во дворе, он поднялся к себе, положил свёрток на кухонный диван, а сам полез в душ. Покончив со смыванием пыли и пота, достал из пакета ящик, оттуда – мешочек, из него – диск, протёр осторожно салфеткой и оставил пока, прислонив к ящику. Потом перекусил яичницей на помидорах с колбасой, запивая приготовленным заранее согласно телепрограмме к футбольному матчу (хоккей он не смотрел, т.к. не успевал взглядом за маленькой шайбой), попил чайку и одновременно, дрожащими от волнения пальцами громадной пятерни с трудовыми мозолями, кое-как вставил диск в дисковод своего ноутбука. Уже беглое знакомство с содержанием задержало не только его внимание, но, пожалуй, остановило бы и его бульдозер, несмотря на железный лозунг. Комдив отказался от соответствующего пива, лицезрения по телевидению, как «22 бугая» катают по полю один мяч, и озадаченно приступил к подробному чтению. Текст на диске сохранился, несмотря на мышиное варварство и происки времени. Василий читал до первых петухов, увлекаясь и удивляясь. Иногда всё-таки прикладывался – из-за пересыхающей гортани – к баклажке с пивом. Чуть не опоздал на работу. Учитывая содержание прочитанного, пытался было поискать возможных хозяев найденного «клада», но, как говорится, – «иных уж нет, а те далече». Дело печальное и обычное: старшие поумирали (может они и были теми хозяевами или даже авторами текста на диске), а молодёжь поразъехалась – домик был забыт, как старый слуга Фирс в «Вишневым саде», а о ящике, может быть, «наследники» и не подозревали. Вспомнив, Василь Иваныч, зайдя по-соседски к Закруткину, предложил предать гласности случайность, как в своё время Максим Максимыч в «Герое нашего времени». Закруткин, приняв с интересом это «рационализаторское предложение», совместно с инициатором придумал название, изменили имена и некоторые ситуации, что-то удалили, кое-что добавили. Таким образом, вещь приобрела отдельную от оригинала не авторизованную самостоятельность. К слову сказать, название книги было обусловлено тем, что всё, созданное человечеством, а может быть и бог, является результатом сублимации – под этим названием книжка и была опубликована впоследствии.
