пока вы все до единого не позабудете, как вслух произносятся ваши имена.
– Это чудовищно, док, – возмутился Дерки, стараясь, подражать иронизирующей речи Рантра. – А вы уверены, что именно две недели мы не будем лишены возможности слышать вас?
Тут вмешался Рантр, невозмутимо спокойным видом заверив:
– О, док, не разбивайте мне сердце! С вами так было мило беседовать. Неужели, не хочется потешить свое самолюбие, глядя как подопытные «братцы кролики» превращаются в диких зверей, и теряют дар человеческой речи? Неуже…
Он не успел договорить. Из пушки, предназначенной лично для него, яркой вспышкой вылетел заряд, и угодил точно в голову. Мутанта откинуло к стене, в которую была вмонтирована цепь. До сознания Рантра откуда-то издалека долетел голос Фогера:
– Извини, ты слишком много говоришь.
– Ты мерз… – вступился на защиту Рантра Моншер, и тут же получил дозу заряда. Мутант качнулся назад, но докончил начатое, – …зский ублю…
Второй выстрел пушки вынудил «Кинг-Конга» согнуться от боли, уже теряя сознание, он договорил: «… тварь!!!»
Третий выстрел не попал по нему, но врезался в стол, сбросив пустой кувшин. Кувшин со звоном покатился по полу, заставив похолодеть от ужаса мутантов, ставших свидетелями этого происшествия.
– Я забыл предупредить, что на этот раз заряд сильнее, так что будьте повнимательнее. До встречи!
Экран погас. Рантр начал приходить в себя после неожиданной встряски. Он тряс головой и с каким-то удивлением смотрел на товарищей.
Хорт от злости с силой саданул по решетке лошадиным копытом. Во все время пока Фогер беседовал с мутантами, он грыз своим клювом вымытую свеклу, сидя спиной к доктору, следя за ним своим затылочным глазом. После соприкосновения копыта с решеткой его нога разболелась, и теперь он в страшном волнении расхаживал по клетке, продолжая держать недоеденную свеклу. Наконец, он швырнул ее в дальний конец клетки, и встретившись с взглядом супруги стал успокаиваться под воздействием ее телепатических утешений.
Глоре казалось, что она ощущает, как мысли волнами движутся от одной клетки к другой. Реги был как-то странно спокоен, похоже, он вслушивался в тишину… Или в пролетающие над ним мысли?
Цырек, после случая с Моншером, сразу же после ухода Фогера, протяжно завыл, лег головой к хозяину, закрыл ее лапами, и стал проявлять вполне человеческие чувства. Юлис, увидев, как из глаз пса скатываются крупные капли слез, сначала опешил, потом стал шепотом утешать его:
– Не надо, Цырек, не плачь, – шептал он, положив свою голову к голове пса, – очнется твой хозяин, он очень сильный.
– Не утешай меня, Юлис. Бесполезно… О, как мне плохо…
Дерки тем временем пытался привести Моншера в чувство. По чистой случайности его кувшин был полон воды, и мутант, благодаря своей муравьиной морде ловко всасывал ее и выплескивал в виде тонкой струйки на Моншера. Большая часть воды падала на пол, и та часть, что попадала на мутанта, в какой-то мере способствовала его возвращению