и залом. Дочка-студентка с книжкой, но не читает, вся в ожидании каких-то непонятных событий. С разницей в десять минут приехал Петр Аркадьевич, и сразу разрядил тягостную обстановку ожидания своим оптимизмом и всегда хорошим настроением. Его улыбающееся лицо приободрило хозяев, таких напряженных на фоне красиво сервированного стола, празднично сверкающего стеклом цветных бутылок.
– Ну что приуныли, мои милые? Ваши лица, как на панихиде. Еще не знаете, что к чему, а настроение уже пораженческое.
– Будет пораженческое. Не знаю, что и думать. Не к добру все это.
– А зачем тебе думать-то. Через полчаса все узнаем. Стоит ли заранее голову ломать, себя истязать. А может, грешки, какие есть? И ты боишься последствий, тогда другое дело. Есть что-нибудь темное?
– В том-то и дело, что все абсолютно чисто, как никогда. Передвижек сколь значительных уже полгода не было. А те, что случались, согласовывались на самом верху.
– Все, хорош гадать. Давай лучше по стопке коньяка примем, лишнее не будет. А то я с этой службой и запах его забывать стал.
– Как-то неудобно, не дождавшись.
– Так и не надо со стола. Давай твоего, на кухне, так сказать, под рукав.
Ровно в назначенное время, Серж со Светланой появились в квартире не последнего флотского начальника. Короткое знакомство и настоятельная просьба хозяев прояснить этот непонятный визит. Присутствующие явно озабочены, у всех в глазах тревога и вопросы. Нет, не у всех, у юной Семеновой, скорее, нетерпение и любопытство, так все интересно и таинственно.
Говорить начал мужчина:
– Не буду вас томить, коротко изложу суть. Наш друг две недели назад, на одном из кораблей флота, из-за издевательств начальников-офицеров получил ожоги второй степени, что подтверждено документально врачами. Он сейчас лежит в городской больнице. Дней через двадцать его выпишут. И ему придется вернуться на прежнее место службы, к тем же начальникам-садистам. А мне, как его другу, этого совсем не хочется.
Сергей Алексеевич мгновенно взбодрился, сходу «въехав» в ситуацию. Он к этому никакого отношения не имеет, его вотчина – офицерский корпус, а не передвижка воинов срочной службы. «Не туда обратились, мои милые, не тому столу накрыли, – чуть не засмеялся про себя полковник, – ничем он не сможет помочь этому матросику».
– Что вы хотите от меня конкретно?
– Совсем немного, чтобы вы помогли нашему другу с новым местом службы. Вот такой небольшой пустячок, и наша благодарность будет безгранична.
– Во-первых, это противозаконно. Во-вторых, я не занимаюсь рядовыми срочной службы. Да и не в моих правилах нарушать закон, идти против совести.
Прозвучало это как-то неестественно высокопарно, даже супруга глянула на него внимательно. И, кажется, неодобрительно качнула головой. Мол, глупость сморозил несусветную, что сразу же и подтвердилось.
– Значит, вам мешает совесть и закон. Сейчас