хулиганские дела. Дорожка прямая за это в дисбат или на зону.
По уставу задержанному звонить запрещается, но до дембеля всего-ничего, и в кармане тоже совсем ничего. А просит вполне реальные вещи, которые легко устроить. Так что пускай названивает…
Хотя сомнения просто разрывают душу. Уж больно не похож этот матрос на овцу безответную, такую бучу на корабле устроил. Он местный, пускай даже «крутой», и что с этого. Кто помешает держать его здесь по уставу, попробуй он схимичить с этим звонком?
– Значит, говоришь, сестренка «баксы» привезет? Вот только у тебя по бумагам никакой сестренки-то нет.
– Есть, товарищ сержант, двоюродная, и не одна. Кстати, очень симпатичная.
– А, может, мама лучше?
– Нет, сестренка скорее сообразит и организует. Через часик на месте будет.
– Ладно, брякни. Посмотрим, что из этого получится. Только я тебя честно предупреждаю, если что не так, то не обессудь, я тебя лично и конкретно «урою». Фиг ты у меня отсюда здоровым выйдешь.
После этих слов сержант снова сел за стол, небрежно двинул телефон в сторону Василия.
Быстро уломался служивый, вот тебе и долг с уставом, присягой, и прочей хренотенью. Теперь скорее звонить, пока кто-нибудь не вошел, пока сержант не раздумал, недоверие прямо-таки светится в его глазах. Не переживай, друг, не останешься без своих «баксов», все будет путем, и для тебя, и для меня. Первой Светке на мобильник, а она уже сама всех на уши поставит, моя маленькая и верная подружка. Молодец, ответила сразу, как чувствует, что ее пацан в конкретной беде».
– Светик, это я. Узнала, родная? Слушай внимательно, я на городской гауптвахте, у вокзала. Ты сейчас в темпе лети сюда, передашь мне пятьдесят долларов, я в полном говне. Вызовешь на КПП сержанта Смирнова, и ему передашь эти деньги для меня. Все поняла? У меня нет времени долго говорить.
– Все понятно, буду через полчаса, мы как раз в эту сторону едем. Целую, не переживай. Молодец, что позвонил.
Василий положил трубку, и весело глядя на сержанта, сказал:
– Через полчаса подъедет, вам надо только выйти и забрать.
– Полчаса так полчаса, а сейчас давай в камеру. Пока в общую, а там видно будет. Если все получится как надо, устрою как-нибудь получше.
Камера на десять человек, если судить по пристегнутым к стенам койкам. Холод собачий в этой бетонной конуре. Хорошо, что под робой зимняя тельняшка. Как знала Светка, передала ее неделю назад. В казенной полусинтетической, точно воспаление легких схватил бы. Хотя и шерстяная от этого не гарантия, морозит уже конкретно, и, кажется, скакнула температура.
Только чуть-чуть спал напряг, только немного все определилось, как сразу стал замечать, что каждое движение сопровождается болью, нудной, как зубной, когда одежда соприкасается с местами ожогов.
Встретили Строева товарищи по несчастью радостно, как долгожданного лучшего кореша. Никогда не оскудеет русская армия от лихих парней, а значит, никогда не будут пустовать камеры гауптвахт.
Вот