сама, причём, естественно, сердцем.
Впрочем, сердцу я тоже на слово не верю и, когда однажды оно мне торжественно заявило, что у него случилась великая любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, я бесцеремонно его одёрнула и приструнила.
Гармония в «триаде» была достигнута не сразу. Мозг, тогда ещё приверженный пережиткам подростковой теории брака по расчёту, категорически не принимал избранника, которого подсовывало ему сердце. Гормоны в общем-то встали на сторону последнего, но им я право голоса не давала и их расположенность к рассматриваемой кандидатуре, наоборот, удвоила мою настороженность. Я меньше всего хотела вляпаться в историю, когда эротическое влечение к человеку затмевает разум и порождает раболепную зависимость от желания быть с ним на любых условиях и при любом его поведении.
Тем не менее оставшийся в меньшинстве мозг постепенно начал сдавать позиции и его доводы всё чаще звучали подобно гласу вопиющего в пустыне.5 Я мужественно дисциплинировала себя следованием его рекомендациям, но установка на «никогда» в моей мечте о жизни с этим человеком повергала меня в панику.
Я преувеличивала его недостатки, чтобы отвадить себя от мыслей о нём, но чувства брали верх. Вскоре мне надоело страдать от угрызений совести, что я никак не совладаю с собой и люблю его вопреки собственному решению настроиться на противоположное. Чтобы успокоить себя оправданием этой привязанности, я бросилась в другую крайность: если сначала я его недооценивала, то теперь стала идеализировать. Надо же было найти благовидное объяснение своему состоянию. Раз я его настолько обожаю, значит он самый лучший, не иначе.
После долгих метаний между взаимоисключающими противоречиями, мой внутренний мир к величайшему моему облегчению сбалансировался.
Мозг согласился пересмотреть свои принципы. Если уж угораздило полюбить мужчину, который, мягко выражаясь, слабо похож на ранее сформированную модель искомого спутника жизни, ничего не остаётся, кроме как подогнать модель под его параметры.
Гормоны пообещали вести себя прилично и заверили, что не претендуют на доминирующее мнение. Влечение тела дополняло, но не подменяло стремление души, а двухуровневая физическая и эмоциональная близость составляет оптимальный симбиоз для отношений в паре.
Сердце праздновало победу. Я отныне старалась беречь, а не прогнать свои чувства к нему, которые больше не считала компрометирующими меня. Напротив, они мне нравились, так как активировали всё лучшее и благородное, что во мне есть.
Он объективно не идеален. Впрочем, не идеален никто из добивавшихся моего расположения. Но при прочих равных условиях только в отношении него я испытывала отголоски того кажущегося мне ядром любви чувства парящих в животе бабочек, которое хотела бы испытывать к мужу.
Окольцованные
Что такое «не судьба» я поняла,