чтобы с поверхности не видно было.
Рассказ вызвал дополнительную тревогу. Шар неизвестного предназначения – от этого стало еще больше не по себе. Случайно попавшая в переделку Светарина с мольбой посмотрела на меня и взглядом показал наверх. Я почему-то чувствовал себя перед ней виноватым за все происходящее.
– Зачем эти гады вообще сюда приехали, да еще схватили Алика? Каково ему сейчас? Вот представь себя на его месте, – продолжил я разговор, чтобы избежать угнетающей тишины.
– И не буду. Запомни, никогда не делай этого – можешь перехватить чужой негатив. Отсюда правило: ничего на себе не показывать, – поделился своими знаниями Толик. – Знаешь, дурные из телевизора, играющие страдальцев, неслабо мучаются. То же и со зрителями, которые им внимают. Например, кто-то простуженно кашляет, на весь экран показывают сопливый нос – так программируют на болезнь…
– Поздравляю, ты просто король конспирологов. Спасибо за такую познавательную информацию. Теперь понял, что отрицаешь эмпатию, но скажи…
– Погоди-ка, – остановил меня Ельник и прислушался. – Какой-то шум сверху… Нет, показалось… Сейчас больше интересует, кто меня сдал. Неужели наш непутевый Заметный? Это ведь он бросился к машинам, как только они подъехали… А может ты, Артем? Знаю, тебе позвонили. Но после такого звонка обычно не бывает такого состояния… – он осекся, поняв, что проговорился.
Тут до меня дошло, что я не первый, кто получил странный телефонный звонок. Видимо, на всех он действует по-разному, то есть не всегда мозги сдвигаются строго набекрень, как в моем случае.
– Надо же, крепкий орешек у нас раскололся. Давай-ка теперь поподробнее. Кто позвонил, когда, что сказали?
– Ладно, черт с вами, все равно пришлось бы когда-нибудь рассказать, – пробубнил Половинкин, оказавшись в замешательстве после раскрытия своего секрета. – Это было чуть больше трех лет назад. Женщина уважительно обратилась по имени-отчеству, передала привет из какой-то «Планеты», вроде так называлась их фирма, и сообщила об акции «Изменим мир», для участия в которой нужно назвать кодовое слово «Ведун».
– И что?
– Ну, я и сказал. Сам не понимаю, почему. Обычно осторожничаю, а тут…
– И все?
– И все. Просто потом все как навалилось. Отовсюду стали приходить такие знания, которые раньше меня не торкали, часто, кстати, по магии. Вот и с елками обряд стал моей фишкой. Накануне жертвоприношения, не люблю это слово, всегда знал имена претендентов, словно учил их всю ночь. Чувствовал, что так можно избавиться от исторических упырей в прошлом, да и современных в настоящем… Это, наверное, со стороны звучит очень дико?
– Еще как дико, – поддакнула Светарина и покрутила пальцем у виска.
Половинкин картинно поклонился в ее сторону и продолжил:
– Зато на критику реагирую спокойно. А значит, я вполне адекватный.
– Сомневаюсь, – отвернувшись в сторону, сказала девушка.
– А вот