долгожданное единогласие. Все согласны с Королём!
– Значит, моё обещание, подарить народу управляемую нами демократию уже выполнено? – самодовольно уточнил глава государства.
– Так точно! – бодро отрапортовал жандарм. – При этом, следуя вашим мудрым указаниям, мы действуем только правовыми методами. Мы даже предоставили возможность недовольным не соглашаться с вами. Либо за границей, либо в специально отведённых отдалённых местах, под нашей надёжной охраной. Но желающих немного.
– Но они всё-таки есть?! – пренебрежительно скривился Король.
– К сожалению, да! – с заметным огорчением признал Прокурор. – У нас ещё несовершенные законы, которые принимает Парламент. Они не позволяют арестовать и осудить всех… Кого хотелось бы, – после этой фразы блюститель закона почему-то обернулся и зловеще посмотрел на Политика, который выжидательно томился за его спиной, а потом многозначительно добавил. – Но мы над этим трудимся!
От этого взгляда Политик передёрнулся и покрылся мелкими каплями пота. В его глазах мелькнули искры неподдельного страха. Он даже отступил на шаг назад от мощной и грузной фигуры Прокурора. А потом незаметно встал за спиной Тайного Советника, видимо посчитав, что так более защищён от неожиданных выпадов и возможных косых взоров своего недруга.
От Короля не укрылись эти едва уловимые телодвижения и взгляды Политика и Прокурора. Секунду подумав, он изрёк:
– Это плохо! Для основ государства важно добиться, чтобы народ был предан власти. Вот вы, господин Политик, как думаете?
Досточтимый член Парламента был так ошарашен неожиданным вопросом государя, что подпрыгнул на месте, как ужаленный. Он суетливо выскочил вперёд, опередив Прокурора и Советника, и, заикаясь, начал подыскивать подходящий ответ:
– Я? Я?! Я…
Поскольку заранее заготовленных слов на внезапный вопрос у него не было, то пришлось вспомнить хоть какую-то фразу, соответствующую данному моменту.
– Ваше Величество, вы – величайший из правителей! Я всецело предан вам и всегда государственные интересы ставлю выше личных!
После этого напыщенного заявления Политик склонился в раболепном поклоне, настолько низко, насколько позволял его толстый живот, откормленный на народные деньги. Может быть иногда он желал быть правдивым, но чаще ему хотелось быть богатым и знатным. Совмещать эти два желания не получалось. Поэтому обычно он выбирал более приятное: богатство и благосклонность власть имущих от чего зависело положение в обществе. Честностью и правдивостью сыт не будешь!
– Видите, Прокурор, что говорит наш не всеми уважаемый Политик. Я так и не понял, что он думает. Но слова хорошие! Приятные! А вы, что можете сказать? – вновь обратил свой взгляд на главного жандарма страны Король.
На лице Прокурора отразилось явное недовольство сравнением его с никчёмным выскочкой депутатом. Поэтому он сурово напрягся