доли презрения он внушал уважение. Он не был фанатиком бизнеса, но твердо знал, что средства дают возможности. Деловые встречи, да и просто встречи с друзьями, были для него обыденностью, такой же, как для многих вечерние просмотры телевизора в кругу семьи, как раз об этом он и мечтал. Он пришел к браку настолько осмысленным, насколько может быть подготовлен партнер к удачной сделке. Будучи человеком весьма не черствым и не глупым, он всегда испытывал тягу к книгам и живописи, дело, в котором он был достаточно консервативным, давало средства на творческие идеи и капризы, не раз он тратился на приобретение понравившейся на выставке картины.
Хелен изначально была для него не похожей на других, ему был интересен ее мир, она вся, познавая ее вновь и вновь, он расширял свои рамки и принимал что-то новое и желанное.
Иногда он следил за ней, отправляя охрану, но в целом его уверенность в себе не давала почве под ногами ползти, он не страдал ревностью, но желал все держать под контролем.
Это была первая свадьба в его жизни, как ни странно, раньше он отдавал предпочтение гражданскому браку, это его устраивало и не тревожило. Однако малейшие сомнения потерять Хелен не давали ему покоя, поэтому он хотел обезопасить себя со всех сторон, создав нерушимую стену.
Он продумал все: от места до идеи с кольцами, – все это было его чистым желанием, на которое он не жалел своего времени.
За Хелен он оставил выбор костюма и платья, а также свадебного путешествия, которое все же, как ему виделось, они могли были бы провести во Франции или на острове Беата, остановившись на вилле его близкого друга.
Хелен более спокойно относилась к этому важному дню в своей жизни и не потому, что не испытывала волнения, просто ей казалось, что все можно сделать менее напыщенным. Ей нравилось желание Всеволода, но важнее все же было внутреннее состояние в их маленьком мире.
До свадьбы оставался месяц, многое уже было придумано и заказано, что-то еще оставалось подготовить.
Хелен ходила по гостиной в шелковом белом халате, практически сливаясь с мебелью. Иногда ей и вправду казалось, что она предмет прекрасного интерьера, которым можно похвастаться перед гостями. Кроме безграничной любви Всеволода, в ее жизни вошли слишком, на ее взгляд, аристократические проявления, такие как высокомерие и пафос. Она гнала их из дома, но каждый человек, переступающий порог, вновь приносил их обратно.
Как это нравилось людям, рассуждала она в своих мыслях, быть роботами, такими напыщенными и сдержанными. Ей хотелось не только финансовой свободы, она хотела свободы в действиях. Сесть на пол возле камина, заказать пиццу, весело общаться до полуночи, невзирая на правильный режим.
Всеволод не был занудой, он мог не спать ночами, читая книги или читая свою любимую книгу, самую рукотворную и волнующую под названием Хелен.
Она любила его глубину, его разум, – не меньше чем тело. Просто порою скучала по более простым вещам и, скорее всего, по себе.
Фред, казалось, смирился с неизменностью решения Хелен. Его дела шли в гору, он обдумывал возможность приобретения уютной квартиры в доме