идит. Сидит. Сидит. Сидит. Сидит… Потом встаёт, идёт в другой душный кабинет, опять садится и… сидит-сидит-сидит. Двойки он получает регулярно. Пока учитель объясняет какую-то очевидную бредятину, Адонис либо смотрит в окно и ведёт активную мыслительную деятельность, либо что-то увлечённо чиркает в блокноте, каракулями и странными выдуманными им символами, понятными только ему самому.
Учителя, видя несносность Адониса, часто вызывали его к доске с насмешливой улыбкой. Но от улыбки не оставалось и следа, после того как Адонис мастерски и хладнокровно, словно хищник, расправлялся со всеми задачами, как в технических, так естественных и гуманитарных науках. Заканчивая решать, Адонис, не спрашивая разрешения, садился за парту и опять глядел в окно. Учителя после подобных номеров, теряли дар речи и глядели на ученика глазами, становящимися с каждой секундой всё больше и больше похожими на арбуз.
В классе Адонис был чем-то вроде потустороннего духа. Адонис, словно призрак, двигался среди толпы кричащих, оскорбляющих друг друга одноклассников, которых он даже одноклассниками не изволит почитать, про себя называя их «существами», а иногда «отсталыми животными», но чаще: «каторжниками с полыми черепами».
– Адонис! – тихо раздался сзади голос, – Адонис же ты? Можно мне, пожалуйста, ручку, а то я забыл, я верну.
Адонис закрыл глаза и раздражённо вздохнул. Это был новенький… ещё не знающий своё место. Адонис медленно повернулся, и остановил свирепый взгляд на попрошайке. Всегда, лицо Адониса, подобно машине. Даже мелкой мимике не удаётся пробиться сквозь стену хладнокровия его лица. Можно провозглашать человека избранным богами, если ему вдруг доведётся повидать хоть одну эмоцию на лице Адониса.
Лицо Адониса имеет два агрегатных состояния: либо абсолютная бесчувственность, за что Адониса в тёмном переулке можно счесть за ходячий труп, либо лицо свирепого мрачного демона. Другое дело с глазами, которые почти всегда, – пустые непробиваемые, злые льдинки. Столь холодный, столь жестокий и равнодушный взгляд, не раз вызывал приступы ужаса у людей, настолько холодный взгляд ты не встретишь ни у Кощея, ни у мертвеца, и даже у ледяной фигуры глаза не столь холодные, сколько они холодные у Адониса.
Но это не единственный взгляд, используемый Адонисом. Ведь есть совершенная противоположность ледяного взгляда: Огонь. Данный взгляд используется Адонисом крайне редко, но если используется, то тебе доведётся увидеть величайшее чудо, и ужаснейший кошмар, который будет тебя преследовать во снах до самого гроба. В моменты, когда Адонис применяет данный взгляд, его глаза… воспламеняются! И жар огня, его пыл и свет сжигают всё, на что смотрит Адонис. Его зрачки превращаются в плазменные пушки, способные расплавить даже самый плотный металл во вселенной!
Адонис взглянул на новенького Огненным взглядом. Попрошайка вжался в стул, глядя на обезумевшего Адониса. Судя по виду, он был уже готов молить о пощаде, но Адонис медленно и тяжело положил кулаки на его парту и сказал:
…
Только, что он сказал, вряд ли захочется кому-то слышать. Во-первых, он не сказал, он прокричал на весь класс!!! Во-вторых, слова, которыми он отборно назвал новенького… Даже самый бескультурный гопник, преисполнившийся в познании богатства русского мата, покрестился бы, услышав их. Послав сразу в четыре адреса напуганного мальчика Адонис равнодушно, механически повернулся обратно к окну, и с тем же неподвижным видом и холодным взглядом продолжил смотреть на небо.
Над классом нависла тишина. Все с удивлением, а некоторые с чрезвычайной ненавистью (особенно учитель) смотрели на Адониса. Не понятно чувствовал ли Адонис на спине десятки их взглядов, но ясно одно: на мнение класса и учителя Адонису плевать. Он также равнодушно разглядывал облака и изредка хмыкал.
Прозвенел последний на сегодня звонок. Учитель продолжал говорить, и класс продолжал терпеливо сидеть, тем временем как Адонис один, встал, взял портфель, из которого даже не доставал учебника, и, не задвинув стул, не сказав: «До свидания!», направился к выходу.
Он, словно робот, шагал по этажам и спускался по лестницам. Его чёрные, грязные, не причёсанные волосы, не стриженные минимум полгода, колыхались, словно стог сена в телеге.
Адонис спустился на первый этаж. Слева белела ободранная, гниющая дверь в раздевалку, а справа воняли две стройные двери в туалет.
– Помогите! – раздался из мужского туалета истошный визг.
За визгом последовали удары. Крик. Кашель. Стоны. Сразу понятно, кто в туалете: «Клан Смерти». Точнее три шестиклассника, славных своей страстью к всевозможным порошкам, курению и выпивке, а также безнравственным поведением. А кликают они себя «Кланом Смерти». «Клан Смерти» обожает избивать ребят из началки, хоть им и светит вылет из школы.
– Помогите! Пожалуйста! – ещё удары.
Адонис остановился. Неужели он поможет?!
Он злобно посмотрел в сторону туалета.
Снял портфель.
Засунул руку.
Вынул