оскорбили, сделал шаг назад и вопросительно посмотрел на Бориса. Борис топнул ногой, и свирепо схватив мощными руками Адониса, прошипел:
– Веди себя как человек! Ты понял?!
– Мне, от таких как ты понимать нечего, – и добавил: – Ничтожество!
Борис покраснел и крепче сжал плечи Адониса, лицо которого не выражало ни испуга, ни злости, а простой холод и равнодушие, приправленные высокомерием.
– Ты сколько месяцев назад мылся?! Да, от тебя воняет, как от бомжа! – смущённо воскликнул Борис
– Спасибо за комплимент, – произнёс Адонис.
– Да у тебя хоть девушка есть?! – глаза Бориса налились кровью.
Адонис показал Борису средний палец, от чьего грязного, не стриженого ногтя лицо Бориса искривилось. Адонис насмешливо произнёс:
– Я не могу прекратить восхищаться вашей глупостью! – он обвёл разрушительным взглядом одевающийся класс. – Вы бредите! Мечтаете с кем-то встречаться, и кого-то любить, а также не нарадуетесь как полоумные, когда узнаёте, что кто-то любит вас, надеясь провести с ним остаток вашей жалкой жизни! Та фигня, которую вы называете «любовью»… – на этом слове Адонис плюнул в пол, – …есть всего лишь продукт животных, даже не первобытных, животных инстинктов! Той самой, своей инфантильной, наивной любовью-морковью вы превращаетесь в зверей, в отсталых приматов! Вы лишаетесь разума, безвольно отдаваясь чувствам! Это безнравственность по отношению к интеллекту! Разврат над личностью, движимый гормонами! Гормоны очень буянят в вашем возрасте. Вашему мозгу важно оставить после себя детей, и всё, миссия выполнена, а вы как рабы ходите у него на поводу. Так что пошлите эту подделку занятия важной деятельностью, иначе угробите свои жизни! Хотя… кому я это говорю…
Послав свой класс, Адонис покинул раздевалку.
Он вышел на улицу и печально взглянул на чёрные-чёрные тучи. Тучи были настолько темны и тяжелы, что трудно их назвать паровым выделением, скорее какими-то опасными, магическими сгустками мрака, поглотившего планету. Но и на тучи Адонису было всё равно, он направился к воротам, злобно шаркая ободранной обовью. Адонис часто шагал, глядя на то, как камешки на застывшей серой тропинке асфальта мелькают под ним, и часто пинал отвалившиеся осиротевшие, одинокие камни.
Адонис остановился. Он всмотрелся в асфальт. Сегодня начало октября, пора первого снега, но по асфальту медленно и косолапо полз жучок. Адонис присел. Старательно перебирая лапками, жучок стремительно пытался добраться до лужайки. Может быть, он добыл корм для своих детей и спешит накормить их? Или наоборот: он – ребёнок, отбившийся от родителей? В любом случае лужайка для него – спасение от ног и холода. Адонис протянул руку к жучку, прошептав:
– Насекомое, я тебе помогу.
– Козёл!
Адонис поднял взгляд. Мимо него проходили девочки его класса, показательно хмурясь, глядя на Адониса, и кривя рты. Девочки скрылись за воротами, предварительно не забыв кинуть на него злые, осуждающие взгляды. Адонис равнодушно