через сострадание. Настоящее сокровище.
Среди новых лиц Элли заметила одно знакомое. Бывшая коллега, которая несколько месяцев назад исчезла. Элли подумала, что коллега взяла перерыв или нашла папика. И тут неожиданная встреча. В подвале. Заметив на себе внимательный взгляд Элли, девушка покраснела и отвела глаза. Но Элли окликнула её. Сегодня она не готова быть покорным и безмолвным призраком прошлого. Призраком подземелий.
«Кажется, Марго ведёт меня по проторенной дорожке», – подумала Элли.
Несколько поверхностных фраз, обходных, не в лоб. И Элли нащупала в собеседнице горячую вину. Чувство греха. И отвращение к собственному телу.
Девчонка открыла кондитерскую – свежая выпечка у входа в продуктовый.
«Свой бизнес и стыд, – крутила Элли в голове мысль, продолжая разговор. – Вина спряталась не только в теле, но и деньгах. Малышка очень хочет отмолить грехи. И отмаливает работой. Она эти булки готова бесплатно раздавать вместо покаяния».
Собеседница свернула разговор и поторопилась уйти.
А Элли оставила себе на подумать интересную мысль «её тело готовы были покупать за деньги, но вместо повышенной самооценки она обесценила свою красоту. Он смогла открыть бизнес, но вместо уважения к себе стыдится результатов. Почему даже самые хорошие стороны событий она превращает в оружие и обращает его против себя?»
Элли не спрашивала сбежавшую малышку про стартовый капитал. Она и так знала, откуда у коллеги накопления.
«Тело переросло в деньги, – повела Элли мысль. – Из денег вырос бизнес. Тело – источник стыда. Стыдом заразился и бизнес».
Элли знала, как соблазнить эту девушку. Её нужно обнять и утешить. Её нужно поцеловать в лоб, как, видимо, никогда не целовала родная мать. В неё нужно поверить, разбудить маленькую недолюбленную девочку. И она с радостью отдаст тебе всё – все свои игрушки, и даже собственное тело на поиграть.
Элли готова была поговорить с каждым. И только одна девушка вызвала в ней желание держаться на расстоянии. Кружева на платье. Медные застёжки на ушитых бисером туфлях. Круглое лунное лицо. И что-то восточное во взгляде. Ни разрез, ни цвет, а то, как она смотрела. Внимательно, въедливо и одновременно отстранённо. Элли несколько раз пыталась уцепиться за взгляд, провалиться глубже, чтобы словно оглядеться внутри чужой головы и нащупать дорожку к её сердцу. Но каждый раз, проваливаясь в зрачки гостьи, Элли словно слышала звук бьющегося стекла и оказывалась в раме от разбитого зеркала.
Элли отправляла в периферийную наблюдательницу луч страсти, и к ней возвращалась страсть. Отдалялась, маня за собой, начинала чувствовать, как отступает, теряя интерес собеседница. Дружелюбно улыбалась и ловила дружелюбную улыбку в ответ. Не женщина – мираж. Наблюдательница, единственная, кто, испытав отвращение и любопытство, не стала спасать, а оказалась безразлична. Не повелась на призывные огни – откровенная одежда, вычурно