по-настоящему серьезным вызовом для семьи стали попытки создания социалистического общества. Утопические социалисты выступали за то, чтобы дети воспитывались коллективно, а не в нуклеарных семьях. Эта идея, как замечает антрополог Кристен Годси, оказала влияние на руководителей Советского Союза и некоторых других стран. После Октябрьской революции Александра Коллонтай стала народным комиссаром государственного призрения РСФСР. Единственная женщина-нарком, она уделяла особое внимание мерам, призванным уравнять женщин в правах с мужчинами. Она доказывала, что «материнство как социальная функция должно… цениться и поэтому защищаться и поддерживаться государством». Женщины должны быть избавлены от домашнего труда благодаря государственным яслям, детским садам, прачечным и столовым; аборты были легализованы в 1920 году. Вместо того чтобы платить мужчинам семейную зарплату, предполагая, что тем самым будет оплачиваться и женский труд, социалистическое государство должно было предоставить всем равные возможности, разрушив экономическую зависимость женщин от мужчин[94].
Но и мужчины-социалисты не всегда с радостью приветствовали изменения в структуре семьи – они ведь тоже привыкли считать, что женщине следует заниматься домашней работой. Коллонтай приходилось бороться с товарищами по партии, добиваясь реализации своих замыслов. Многие ее завоевания были перечеркнуты в 1936 году Сталиным, решившим вернуться к модели патриархальной семьи. Тем не менее в вопросах семейной политики социалистические и социал-демократические правительства в странах Восточной и Западной Европы действовали более эффективно, чем их американские коллеги. Они предоставили женщинам декретные отпуска и другие меры поддержки, а также на официальном уровне поощряли мужчин брать на себя больше работы по дому[95].
В большинстве капиталистических стран воспитание детей считалось частным делом пары. Доказывая ценность домашнего труда, женщины столкнулись с мифом о любви к работе. Считалось, что их работа, к которой они готовились и на которую тратили больше времени, чем их мужья проводили в фирмах и на предприятиях, представляет собой самое приятное занятие, какое женщина только может себе вообразить. Но в действительности на всех уровнях, от государственного до индивидуального, женщин принуждали к работе, которую они якобы добровольно выполняли из любви. Более того, многие женщины не переставали заявлять, что домашние дела им совсем не по душе[96].
Дом в пригороде – как предполагалось, предел мечтаний для нового среднего класса – часто на самом деле оказывался ловушкой и тюрьмой. Женщины были изолированы в доме, то есть на рабочем месте. Со всех сторон их окружали напоминания о бесконечных домашних делах. В 1960-е годы все больше людей стали осознавать эту проблему. Прошло всего десять лет с того момента, как женщин стали массово превращать в домохозяек, а они уже были сыты по горло домашними делами