венками санвинских лилий, проходят мимо горожан и скрываются в церкви, – сообщил Берт. – Это символизирует их чистоту, невинность и верность Господу и королю.
Мы с Петровой снова переглянулись.
– Микка Куттинен закончила колледж, и она первая красавица Тансворта, – сказала я. – Но если папаша Куттинен узнает, что его дочка должна пройти перед всеми горожанами в чем мать родила, то он убьет и нас, и принца.
Петрова кивнула.
– Убьет, – подтвердила она. – Я таких кулачищ и у орков не видела.
Вид Берта сделался несчастным. Было видно, что этот отбор невест ему нужен примерно так же, как рыбе – перочинный ножик.
– Такова традиция, – устало произнес он. – Отступление даже в малом – это королевский гнев.
– Так! – кажется, я поняла, что надо делать. – На них не должно быть платьев, верно? Это как в сказке: «приди ко мне не голая, не одетая, не пешком, не на лошади»?
Берт кивнул, и в его глазах мелькнул интерес. Я вспомнила, что о нем рассказывали сплетницы: дракон из не самого знатного и богатого рода, он с детства состоял кем-то вроде слуги принца Эжена. Стоило его высочеству напроказить или провиниться, и Берта нещадно пороли. Принц, жалевший и любивший друга, невольно стал послушным – впрочем, когда они выросли, это послушание быстро подошло к концу.
– Отлично! – довольно воскликнула я. – Мы сделаем для этого выхода платья из лилий! Нагота будет прикрыта, а традиция соблюдена.
Берт вздохнул с облегчением.
– Мне нравится ваша решительность, девушки, – признался он. – Я даже начинаю верить, что мы со всем справимся.
***
Проводив Берта, который выписал нам чек на организационные расходы, мы с Петровой сели писать письма для моментальной почты. Очень удобно: приходишь с конвертом в отделение, кладешь его в специальный ящичек на артефакте, и через несколько мгновений он появляется в том отделении, к которому приписан адресат.
– Есть ли у тебя какая-нибудь вещица, способная задать курс голубям, – диктовала самой себе Петрова. – Интересно, как они в столице-то это делают?
Я неопределенно пожала плечами. Если наши с Петровой сверстницы посвятили юность любовным романам и узнаванию новостей из высшего света, то мы сидели за учебниками. Счастливое замужество нам не светило, а в жизни надо было устраиваться.
– Это же столица, – ответила я. – Там маги, артефакторы… а у нас ни того, ни другого. Ведро да доска, вот и все достопримечательности.
– Знал король-батюшка, куда ссылать сына, – сказала Петрова, запечатывая конверт. – Тут тоска смертная, поневоле пить начнешь, ну он и сопьется, и всем от этого спокойнее.
– Теперь-то нет. Теперь всем одни проблемы.
Вот что бы ему не проехать мимо мясной лавки? Так нет же, там сидел Бекон, изображая сироту, а мимо него в такой момент даже сказочный Лишень Бессердечный не пройдет, не раскрыв кошелька для покупки котлеты.
– Так, насчет голубей сейчас отцу напишу, – Петрова придвинула к себе очередной