дело, даже пытался делать уколы и перевязки вместо медсестёр, а оставшись на какое-то время незанятым, становился таким несчастным, что у девушки портилось настроение, и чувство жалости становилось таким огромным, что было тяжело дышать. Постоянно прокручивая в голове всё, что ей было известно, Лера решила найти родных Полозовой. Вспомнив, что Настя работала в медицинском институте лаборанткой, пошла туда. Она понимала, что официально с ней никто не будет разговаривать, но надеялась, что просто с людьми ей всё же удастся пообщаться. Придя в институт, прошлась по этажам, пытаясь определить, где расположена лаборатория, в которой работала Полозова. Увидев надпись на одной из дверей, «Деканат», вдруг решила зайти туда, подумав, что секретари, как правило, в институтах знают всё. И оказалась права. Секретарь декана лечфака, Мария Костромичёва, оказалась не только давнишней сотрудницей института, но и хорошей приятельницей Насти Полозовой:
– Понимаете, подругами мы с ней не были, – быстро начала рассказывать Мария, словно боялась, что Лера уйдёт и не выслушает её до конца, – но в стенах института мы поддерживали дружеские отношения, вместе ходили обедать, играли обе в институтской волейбольной команде.
Маша как-то тяжело вздохнула, и неожиданно заплакала:
– Настя была такой хорошей, светлой какой-то девушкой. Не пойму, за что же ей такая судьба досталась.
– Маша, а вы мне можете дать адрес или телефон её родителей?
– Я бы другому человеку, наверное, никогда ничего не сказала и не дала адреса. Но вы же невеста Игоря Ворохова и говорите, что его обвиняют в убийстве Чиглинского. А я считаю, что так этому Андрею и надо, столько жизней испоганил, даже не жалко, что его убили, – и как бы осуждая свои слова, покачала головой, – хотя так грех, наверное, говорить, но Чиглинский был плохим человеком.
– Нет, нет, Маша! Я точно знаю, что это сделал не Игорь, но мне надо это доказать.
– Я вам дам адрес, где проживала Настя, теперь там остался только её отец. Мама умерла, когда дочке было семь лет, а отец так второй раз и не женился, и Настя была его единственной радостью. А когда с ней такое случилось, из института выгнали Ворохова, но слухи по институту пошли, что это сотворил Андрей Чиглинский. Уж не знаю, откуда они взялись, я пыталась даже с деканом на эту тему поговорить, но он дико разозлился, сказал, чтобы я не собирала всякие сплетни, а после того, как Настя второй раз пыталась отравиться, он стал совсем нервным, и вскоре уволился по собственному желанию. Я думаю, что он тоже пострадал из-за семьи Чиглинских. А, может быть, его просто совесть замучила. Вот и всё, что я знаю.
– Маша, а почему умерла Анастасия. Она в третий раз отравилась?
– Если бы она снова отравилась, отец в своей больнице, скорее всего, снова дочку смог бы спасти. Но в этот раз Настя выбросилась из окна.
– Так Настин отец – владелец больницы?
– Какой владелец, о чём вы говорите?! Они жили очень небогато. Он работал кем-то в областной клинике, по-моему, даже не врачом. Но его там уважали, и Настю жалели. После первых двух суицидов Настю откачали, но